Из записок ветерана

Мне было 21 год, когда произвели в прапорщики. Я был, по пословице  на седьмом небе: молод, здоров, новенький мундир с блестящими погонами и пуговицами... родители радуются и с каким-то, будто то, почтением смотрят на меня. Знакомые барышни как-то особенно любезны со мною... Одним словом: я - герой и чувствую себя счастливым.

Прожил нисколько дней и полку нужно было выступать в поход (перед турецкой войною 1877 - 78 г. г.). Хлопоты перед дорогой, проводы, прощанья. Слезы родных и знакомых, громадная толпа народу, с заплаканными у многих глазами - все это было в тумане перед моими глазами... Я ничуть не грущу и чувствую себя Героем, не понимая хорошенько, куда и зачем. Собственно, иду я. Поход по Бессарабии. Остановки здесь на зиму, объявлении войны (Апрель 1877 г.), вновь поход по Румынии, а после перехода через Дунай, по Болгарии - пролетело как сон, но сон хороший, радостный. Ничто меня не огорчало: было весело, легко на душе: о будущем, о смерти я не думал: я был - герой. Меня воспитали в семье и в школе, как и большинство юношей, в религиозном индифферентизме.

Заставляли заучивать множество молитв, текстов, коротеньких рассказов из Ветхого и Нового Завета. Без объяснения их внутреннего содержания. Раз в год я исповедовался и приобщался, зная, что после этого я буду есть вкусную, мягкую просфору и запивать ее сладким, красным вином: ходил я в гимназическую и потом юнкерскую церковь (попарно и «в ногу»), стоя здесь я толкал товарища - соседа, или шепотом с ним разговаривал, не обращая внимания - что делалось впереди у алтаря; посты меня: заставляли соблюдать, за то до отвалу кормили на Рождество и Пасху: вот все, чем исчерпывалось мое религиозное воспитание.

Но вот я с полком на бивуаке. Впереди полка за Ломом (небольшая  река), говорят, виден  турецкий бивуак. Помню, как сейчас, 19 августа на рассвете подняли полк и выстроили в боевом снаряжении. Впереди, далеко, слышались редкие выстрелы. Мы пошли в эту сторону. Все идут скорым шагом, молча и сосредоточенно. Что-то странное, непонятное веет над полком, что-то сковало язык и подкатила тяжелым комом под сердце: лишь изредка раздается солдатский возглас: «Гляди, братцы, Магометка - то заговорил», или «вот, ребята, сегодня Галетов-то наберем»: однако на остроты никто не отвечал, лишь сказавший ее хохочет деланным смехом. Чем ближе мы подходили к нашим аванпостам, тем чаще и явственнее раздавались выстрелы. Будто сильные щелчки по деревянной доске. Вдруг крик: «ложись»! Полк, как один бросился на землю и вплотную прижался  к ней. Несколько томительных мгновений. Затем страшный свист с шипением над головами и ударь – бум - в землю, - в нескольких шагах за полком: земля в этом месте взрылась. Снопом взлетела на воздух и обсыпала ближайших солдат. Это граната, пушенная турками по нашей колонн Пронесло, — все невредимы; и  поднялись руки солдат, и поснимали  они шапки, и послышались глубокие вздохи - восклицавшие: «Господи... Помилуй меня грешного!  И я машинально

Снял шапку и подумал! «Господи!...»  Впервые за все время я это подумал, однако не отдавая себе отчета в истинном смысле своей думы. Полк развели поротно. Гранаты стали чаще и чаще посылаться со стороны турок. Мы глядели вдаль и как только там покажется дымок, с затаенным дыханьем ждали свиста. Затем бросались на землю и опять ждали - удара в землю. Момент ожидания был страшно мучителен и казался вечностью; но, Слава Богу, и теперь мимо; мы вставали и шли дальше.

Мне приказано было с  50 солдатами занять «цепью впереди лежащий  холм. Я завял и велел солдатам стрелять лежа. Вдали виднелась цепь турок, их фески, будто крупный, красный мох, ярко выделялись по зеленой мураве; солнышко поднялось и освещало своими божественными лучами нас и турок, с сатаническою злобою глядящих друг на друга... Пули, как шмели, жужжали кругом, и я машинально кивал головою вправо и влево. Как бы уклоняясь от пули, просвистевшей мимо. Я не сознавал, что раз слышу свист, значить пуля пролетела.

«Ой-ой-ой»! Вдруг раздалось. Эго солдат крикнул. Лежавший сзади меня в двух шагах. Я вскочил и к нему: «что ты?» «ой ой-ой» кричать он, схватившись рукою за щеку; из-под руки сочилась алая кровь, капля, за каплею.  – «Он ранен, Ваше благородие», сказал подошедший солдат, и он вместе с другим поднял раненого и повел назад за бугор. Немного погодя опять: «Ой Господи!» И вновь сзади меня солдат поволокли назад. На душе у меня становилось все тяжелее и тяжелее - сердце усиленно билось; я чувствовать, как кровь отливалась от моего лица и во рту пересохло.  Вновь «Ой»  короткое, но сильное. Оглянулся - Смотрю: солдат как-то страшно, но очень быстро вытянулся и замерь. «Покойничек, Ваше Благородие», вымолви ли тихо мой сосед солдат, снял шапку и перекрестился; я тоже снял шапку и перекрестился. В душе страшный, тяжелый, не попятный хаос: Мозг усиленно работает». Что это? Смерть? А я?... Меня тоже сейчас убьют?... Меня, героя... Молодого... Жаждущего жизни только-что  произведенного в офицеры?... Я умру?... Но нет. Нет. Не может быть!...

А почему не может быть?!... Кто-то в ухо шепчет... И вдруг неожиданно для себя я громко вскрикнул: «Боже! Помилуй»!

И начать я (мысленно) усердно и горячо молиться; слезы возвышенного, молитвенного состояния, полились и застлали мои глаза». Боже Все сильный, всемогущий... Сохрани меня... Ты милостив. Прости мои грехи... Я буду добрый. Хороший... Буду родителей почитать, буду им помогать... Не буду ни с кем ссориться... Буду всех любить, не буду считать себя лучше других... Боже сохрани и помилуй меня! «Молился я, как никогда в жизни, молился без отдыха, шепча бессвязные. Но для меня важные слова. Все забыл я: где, что и как делается кругом, пули свистели. Раздавались около меня крики, меня что-то опрашивали, я отвечал автоматически, как во сне, и продолжать молиться до самозабвения до потери памяти: «Боже помилуй. Боже сохрани меня»! И Бог сохранил мою жизнь. Турки отступили, полк вернулся на бивуак. Меня представили к ордену «за храбрость», но мне было как-то неловко; я больше не считал себя героем и думал только «Боже», благодарю тебе»!

Полностью читать в PDF формате - Газета «Утренняя звезда» 1910, № 15