А.И. Карев: На Голгофе

После криков толпы и издевательских возгласов фарисеев и книжников на Голгофе наступила глубокая тишина. Мы всматриваемся в лицо божественного Страдальца. Оно так бледно, на нем отпечаток прежней постоянной кротости, но и печать больших страданий. Вот где мы видим образ Мужа скорбей и изведавшего болезни (Ис. 53, 3). А на землю падает капля за каплей кровь Его. Это как бы единственные слезы Христа.

Какие мысли рождаются у нас, стоящих у креста Голгофы? Прежде всего вспоминается жизнь Христа. О Своей жизни Христос сказал однажды очень коротко, но и очень ясно: «Дух Господень на Мне, ибо Он помазал Меня благовествовать нищим, и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето Господне благоприятное» (Луки 4, 18 — 19). Это была жизнь, полная любви к людям. Но как могла такая святая, полная любви жизнь кончиться так позорно? Таким позорным крестом?

И у нас рождается другая мысль: как были жестоки люди, которые могли так поступить со Христом, так поступить со своим великим благодетелем.

Но вот на землю упала еще капля крови Христа. Мы смотрим на нее и вдруг как бы видим самих себя в ней, как в зеркале, и в нашем сердце появляется сознание: это мы, мы распяли Христа Это наши грехи пригвоздили Его ко кресту! И мы начинаем бить себя в грудь, и мы не поем, а кричим: «О, я грешник бедный, правда, я таков. Если б Бог бессмертный не был полн даров, не был полн любовью и не спас меня, то давно погиб бы в мире этом я». О, что скажет Христос, висящий на кресте? Какие слова осуждения и справедливого осуждения услышим мы из Его божественных уст, когда он, наконец, нарушит Свое молчание? Мы, бия себя в грудь, готовы на все, на любой Его приговор.

И Он заговорил. Среди глубокой, глубокой тишины, которой Спаситель наш ожидал, чтобы заговорить, Он открыл Свои уста: «Отче» Что скажет Он дальше? «Накажи их за преступления» Совесть наша ожидала только таких слов, и мы заслужили именно такие слова. Но что же мы слышим дальше? «Отче, прости им!» О, любовь Христа! Неугасимая ничем! Любовь до конца!

Эти слова, слова прощения навеки выгравированы на кресте Голгофы. Христа на кресте уже нет, Его сняли друзья и ученики и погребли в саду Иосифа Аримафейского, в третий день Он воскрес и вознесся на небо, а на кресте сияют и сегодня еще эти дорогие для всех грешников слова прощения: «Отче, прости им!»

У подножия креста Голгофы мы поняли великую истину: без креста нет прощения! Без жертвы и крови Христа нет помилования!

Голгофа — место невыразимых страданий. Страдания Христа нельзя выразить словами, потому что их никто из людей не пережил. Страдания Христа — единственные в истории страданий людей. Его страдания — это муки ада. Чтобы избавить человечество от мучений ада, Христос перенес муки ада вместо нас. В этом смысл голгофских страданий Христа.

Первая душа, которую тронули страдания Христа на Голгофе, была душа разбойника. С глубоким вниманием он следил за великим Страдальцем. Когда-то члены Синедриона видели лицо Стефана, как лицо ангела; здесь на Голгофе разбойник видел лик Христа более светлый, чем лик ангела. На этом лице был отражен глубочайший мир сердца. Он видит капли крови, текущие из-под терний тернового венца, но ни малейшего гнева на этом лице, ни малейшей ненависти. Лицо Христа отражает глубочайшие страдания души, но в очах Его светится неземная любовь. И, наконец, среди глубокой тишины раздается молитва Христа: «Отче, прости им, ибо не ведают, что творят».

Что происходит в душе разбойника? Он — сын Израиля. Он — дитя верующих иудеев. От отца и матери он много слышал о Мессии, а в Иерусалимском храме или в синагоге своего родного города он не раз слышал слова 53-й главы книги пророка Исайи. «Это Он — агнец, который так безгласен перед стригущим! — думает он в своем сердце. — Это Он, о котором Исайя говорил, что Он не будет отверзать уст Своих. Это Мессия!»

Придя к такой вере, разбойник исповедал ее открыто перед лицом всех собравшихся на Голгофе. Он говорит другому разбойнику: «Мы достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал». Какое смелое свидетельство! И после этого он обращается ко Христу с молитвой: «Помяни меня, Господи, когда Ты придешь в Царствие Твое!»

Какая радость для Пастыря доброго найти такую заблудшую овцу на Голгофе. Какая радость для отцовского сердца Христа увидеть такого блудного сына возвращающимся домой. Какая радость найти завалявшуюся в такой грязи драхму. «Ныне же будешь со Мною в раю», — сказал ему Христос. Блудный сын принят в Отчий дом!

Мы часто говорим о моментальных обращениях человеческих душ ко Христу. Мы говорим о моментальном обращении разбойника, о моментальном обращении Савла. Но каждое обращение — это всходы посеянных когда-то и кем-то в сердце семян Слова Божья. Так было у разбойника, так было и у Савла.

Пойдемте в Едемский сад, названный в Библии раем. Едем — прообраз истинного, небесного рая. И что мы увидим там? У врат его продолжает стоять херувим с пламенным мечом и охранять путь к Дереву Жизни. Но вот к нему подходят два существа. Одно из них — Христос, только что умерший на Голгофе, со следами от страданий на челе Своем. Он обращается к херувиму и говорит ему: «Лети на небо и не преграждай больше пути к раю и Дереву Жизни! Я искупил вину всех грешников и возвратил им потерянный рай». Херувим смотрит пристально на второе существо. «Господи, а он кто?» — «Это разбойник, умерший со Мною на Голгофе. Он первый войдет со Мною в возвращенный грешникам рай. Это первый грешник, очищенный Моей кровью».

Не для ободрения ли всех грешников вошел первым в рай разбойник?

Но какой рай приобретен Христом для грешников на Голгофе? Рай общения с Ним! О, чудный рай! Общение со Христом! Оценит его только тот, кто оценил Христа, кто вкусил счастье жизни с Ним.

В дни скорби, когда мы плачем, мы закрываем лицо руками. Почему? Потому что мы чувствуем, что скорбь искажает нас, налагает свою печать на наше лицо. Скорбь не предназначена для нас Богом, она — плод греха.

На Голгофе водворилась глубокая тьма, и эта тьма сокрыла лик Христа, искаженный скорбью. Слово Божие говорит даже об обезображении лика Христа (Ис. 52, 14).

Но не говорит ли тьма на Голгофе о глубокой тайне страданий? Почему столько слез? Почему столько страданий? Почему столько колючих терний на жизненном пути? А в конце пути — смерть? Никто не понял полностью значения страданий, почему было то или другое в его жизни? И значение страданий Христа мы не вполне уразумели. Мы знаем, что страданиями и смертью Его мы спасены, но почему нужно было, например, бичевание Его у Пилата или издевательства толпы на Голгофе — это для нас тайна.

Самая мучительная скорбь — это чувствовать, что ты покинут Богом. Эту скорбь пережил и Христос на кресте. «Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?»

Но именно в этой тьме Он стал пшеничным зерном, упавшим в землю, как Он однажды Сам сказал о Себе (Иоан. 12, 24). Зерно, упавшее в землю, дает жизнь другим зернам, приносит много плода. Смерть Христа дала жизнь миллионам искупленных. Но и наши страдания и наши темные ночи имеют свое значение в нашей жизни. Они производят в нас, в нашем характере драгоценные плоды: они очищают нас, они сближают нас с Богом и преображают нас в образ Христа. В этих плодах — тайна всех наших страданий, всех наших слез.

«Жажду!» Это слово вышло из уст висящего на кресте Христа. Только евангелист Иоанн сохранил для нас это драгоценное слово Христа. Одно только слово, но так много говорящее нашему сердцу.

Возьмем это слово прежде всего в буквальном смысле, то есть как выражение физической, телесной жажды. Все раненые испытывают самую мучительную жажду, а Христос имел четыре большие раны, причем раны самого тяжелого рода. В медицине они называются «рваными ранами». Колотые раны от гвоздей превратились у нашего Господа от висения на кресте в рваные раны. Поэтому не будем удивляться, что Его начала мучить страшная жажда. И Он выразил ее словами: «Жажду!»

Но на Голгофе не оказалось источника в виде журчащего ручья. Земной шар богат источниками, и воды на земле достаточно для всех жаждущих. Хлеб надо возделывать в поте лица, а воду природа дает в изобилии даром. Но на Голгофе не было источника. И даже сосуда с водой для утоления жажды распинаемых не полагалось. Но сосуд все же был — только не с водой, а с уксусом. И воины, услышав слово «жажду» из уст Христа, наполнили губку уксусом и поднесли ее к устам Иисуса.

Но словом «жажду» Христос безусловно хотел выразить другую жажду, томившую Его. Дело нашего искупления близилось к концу. Скоро на Голгофе раздастся торжествующее слово: «Совершилось!» То есть совершилось спасение всех грешников. Что же Он жаждет после совершения нашего спасения? Он жаждет нашей любви, Он жаждет наших сердец, исполненных священным пламенем любви к Нему и самой горячей благодарности за совершенное Им спасение. Кто из нас утоляет жажду нашего Спасителя такой горячей любовью и преданностью Ему?

Но где нам взять такое пылающее любовью сердце? На этот вопрос может быть только один ответ: вблизи Христа! Вблизи Его креста! На

Голгофе около Его ран, вблизи Его крови! Я люблю слова нашей евангельской песни: «Близ Христа я душой оживел, близ Христа навек от тьмы прозрел, близ Христа спасенья свет увидал, и ныне навек я счастлив стал!»

Посланцам Иоанна Крестителя Христос сказал о Своем великом служении: «Слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищие благовествуют». И Он врачевал не только физически больных, Он врачевал и души. Среди многих исцеленных Им душ были весьма больные души Марии Магдалины и Закхея.

Но вот перед нами события Гефсиманского сада. Тот, Кто объявил о Своей великой миссии — исцелять сокрушенных сердцем, Сам оказался с сокрушенным сердцем. Что говорит Христос о Своей душе в Гефсимании? «Душа Моя скорбит смертельно!» Великий врач как бы Сам заболел душою. А затем Его берут враги и связывают Ему руки. И нам хочется сказать: великая миссия Христа кончена! И чем дальше, тем больше хочется именно так сказать. И особенно, когда мы видим пленным Того, Кто сказал: «Господь помазал Меня. проповедовать пленным освобождение». И следуя за Христом из Гефсимании на суд первосвященника, а затем на суд Понтия и, наконец, на Голгофу, — мы видим, как Он покрывается ранами, и не только Его тело, но и Его душа. Он, поистине, выражаясь словами одной из наших песен, «в ранах, кровью облит, оскорблен, поруган, бит.» Позорным крестом и позорной смертью заканчивается Его земная жизнь.

Но что говорит Писание? Что именно на Голгофе открылся Источник для исцеления человечества. Да, источник для исцеления! И именно раны Христа являются великой целительной силой. Прочтем два знакомых всем нам места Священного Писания Захария 13, 1: «В тот день откроется источник дому Давидову и жителям Иерусалима для омытия греха и нечистоты», и Исайя 53, 5: «Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши. и ранами Его мы исцелились». На земле много источников для врачевания телесных недугов и только один Источник для врачевания души, для избавления от ада. И так близок к нам этот Источник. Мы все стоим около него, мы все окружаем его. Это наш дорогой Спаситель, ко кресту пригвожденный, с терновым венцом на челе и в ранах! Именно такой Он дорог нам, как мы поем: «Чело в венце терновом — вот красота Твоя!»

И когда мы стоим на Голгофе и взираем на пригвожденного ко кресту Спасителя, мы видим здесь два плана: человеческий и Божий. Человеческий план: ранами уничтожить Христа. Божий план: ранами Христа врачевать души человеческие. Никак не думали наносившие Христу раны, телесные и душевные, что, нанося эти раны, они открывают всему человечеству драгоценный Источник для исцеления. Об этом они не думали, и этого в их планах не было. Но это было в планах Божьих! И притом в вековечных планах Божьих, так как Писание называет Христа «Агнцем, закланным от создания мира» (Откров. 13, 8), а в 1 Петра (1, 19 — 20) сказано, что Он был предназначен к закланию даже «прежде создания мира». Очи небесного Отца видели Своего возлюбленного Сына пригвожденным ко кресту, с терновым венцом на челе и в ранах, кровью облитым задолго до нас — до создания мира. А мы увидели Его таким недавно. И, созерцая на Голгофе раны Христа и кровь Его, как лекарство от греха и вечной смерти, мы поем Псалом 102: «Благослови, душа моя, Господа! Он прощает все беззакония твои! Исцеляет все недуги твои! Избавляет от могилы (ада) жизнь твою!»

Полностью читать в PDF формате - Журнал "Братский вестник" 1955, № 2