Алексей Смирнов: Умереть за Христа?

Из досье
Алексей Васильевич СМИРНОВ родился 24 мая 1955 г. в подмосковном городе Дедовске. Обратился к Богу 20 мая 1973 г. В 1976-м, сразу после армии, принял крещение. С 1978 г. активно участвует в молодежном движении Совета Церквей ЕХБ, в те годы запрещенном советской властью. Женат, имеет шестерых сыновей.

«Если бы мне тогда сказали, что надо умереть за братство, я бы умер, – свидетельствует Алексей Васильевич. – Потом времена изменились, я по-прежнему был готов умереть, но только не за братство, а за Христа в братстве. Я никогда не был подвержен каким-либо влияниям, братство для меня было чем-то священным. Я жил в этом братстве, трудился, отдавая все силы и время...»

С 1987 г., с приходом свободы в СССР, А.В.Смирнов одним из первых активно практикует уличную евангелизацию. Проповедует на Старом Арбате, организовывает домашние группы на частных квартирах, использует разные «нетрадиционные» методы донесения Благой вести нуждающимся в спасении. В 1992 г. рукоположен на служение пресвитера. Служит пастором в церкви евангельских христиан-баптистов в г. Дедовске (Московская область).

С 1990 г. Алексей Васильевич активно сотрудничает с РС ЕХБ, а последние три года работал в офисе на Варшавке, возглавляя пасторский отдел. 24 марта 2010 г. избран новым главой РС ЕХБ, сменив на этом посту Ю.К.Сипко. Беседа состоялась через несколько часов после его избрания.

– Алексей Васильевич, какие чувства вас сейчас наполняют: больше радости или страх, переживание?
– Сам по себе я не очень эмоциональный человек, больше прагматик. Поэтому слушаю то, что говорит мне Бог. Для меня служение Богу не связано с какими-то званиями, погонами, положением, привилегиями. Служение стало для меня естественным состоянием общения с Ним, поэтому сегодняшняя ситуация – новый этап моей жизни, где Бог доверил мне нечто новое. Я отношусь к этому так, как относился всегда: если Бог позвал, то я должен сделать все для того, чтобы это выполнить. Если Бог повел меня таким путем – не всегда понятным для меня – значит, Он чего-то ожидает от меня. А через меня и от братства нашего.

– Вы уже знаете, что сделаете в первую очередь в день выхода на работу в новом качестве?
– Да, знаю. У нас назначена встреча со всеми руководителями и заместителями. Первое, что мы сделаем, – это вместе помолимся, а потом начнем разговор по формированию алгоритма действий и распределения ответственности, развития командных (от слова «Команда», «Team») отношений и командного духа в офисе, с последующим переносом командного настроения на следующий уровень правления и совета Союза.

– Как вы оцениваете работу Общественного совета, исполнительным секретарем которого являетесь, и есть ли у него вообще перспективы?
– Смотря по каким критериям оценивать. Если говорить о том, что он был создан для возможности общения между всеми евангельско-баптистскими группами церквей, для того, чтобы наши отношения сохранялись братскими, то эту работу он осуществлял и осуществляет. Такие встречи происходят, и они полезны. Это не самоцель, не суперорганизация, это инструмент, который призван способствовать взаимопониманию и образованию не системы, не глобального союза, а духа братства.

– Следующий вопрос просили задать вам наши читатели. Считаете ли вы, что путь Совета церквей, в котором вы не трудитесь, начиная с 1992 г., был ошибочным?
– Однозначно ответить «да» не могу. Я бы скорее сказал, что это было допущено Богом. Кто бы не инициировал, что бы не было основанием для разделения, случившегося в братстве в 1961 г., нужно признать, что это допустил Бог. Я убежден, что для мыслящих людей, с любой из сторон, Советом ли церквей или теперь Российским Союзом, этот факт является предметом для совместного обсуждения. Как, что и почему произошло. Убежден, что должен быть диалог. Не на расстоянии высказывать взаимные упреки и претензии, а именно христианский диалог, чтобы в заключение сделать правильные выводы, возможно, провозгласить совместное заявление или договориться до каких-то частных заявлений. В итоге это стало бы благословением для всего евангельско-баптистского братства России.

Считать это ошибкой по всем параметрам не могу. В процессе служения Совета церквей, к сожалению, появились вещи, которые трудно обосновать Писанием. Но это их выбор. Например, я считаю ошибкой чрезмерное поклонение истории, чрезмерное увлечение персонами, что граничит с культом. Считаю ошибкой, что они закрылись от всех и из-за заборов утверждают, что спасения вне их союза нет и быть не может. Это небиблейская концепция, небиблейское учение. Поэтому было бы благом для всех, если бы мы могли найти не просто человеческое взаимопонимание, а единство, основанное на Слове Божьем.

– То, что Российский Союз возглавил служитель, который лично знаком со многими братьями из СЦ, будет способствовать диалогу или, скорее, наоборот? Как вы считаете?
– Возможно и то, и другое. Но Совет церквей – это жесткая система! Структура, в которой личное мнение, в лучшем случае, стараются не произносить. Тем более, не реализовывать. Там можно работать только в плоскости совместных, согласованных принципов, позиций и действий. Даже председатель не может сделать ничего без того, чтобы его не благословили на это все остальные. Думаю, насколько люди с той и другой стороны будут бояться Бога, настолько мы и сможем иметь диалог.

– Ваш предшественник на посту председателя Союза отличался достаточно жесткой позицией по отношению к властям...
– Я исповедую евангельско-баптистские принципы, а они означают, в первую очередь, отделение церкви от государства. Я законопослушный гражданин, представляю такое же сообщество законопослушных граждан, у которых нет проблем во взаимоотношениях с государством. Однако это только до тех пор, пока дело не касается наших убеждений и свободы совести, обусловленной Конституцией и, тем более, Божьим правом на свободу совести. Поэтому в той сфере, где власть принадлежит Богу, у нас нет конфликтов с мирской властью. В светской сфере, у нас нет конфликта с этой властью.

Буду ли я развивать личные отношения с власть предержащими? Пока не знаю. Убежден, что такие вопросы должны входить в компетенцию Совета Союза. Должна быть выработана коллективная формулировка позиций, которую я буду только передавать дальше. Думаю, что я не буду заниматься высказыванием частных мнений. Как бы то ни было, это мнение председателя целого Союза. Поэтому буду воздерживаться от частных заявлений.

– Еще один вопрос наших читателей. Они считают, что в Российском Союзе родилась и развивается проблема, связанная с учением Кальвина. Признаете ли вы факт наличия такой проблемы? И если да, то есть ли способы противодействия расколу, который в некоторых местах, по мнению некоторых, уже намечается?
– Думаю, это проблема не братства, а отдельных людей, которые думают, что они лучше всех знают Священное Писание. С любой стороны, будь то арминианская позиция или кальвинистская. Зрелые христиане никогда не будут себя противопоставлять другим христианам только потому, что они считают, что какой-то из их лидеров или предшественников объяснил Евангелие лучше, чем кто-то другой. Конфликт на этой почве – исключительно дьявольская инициатива. Драться с Библией в руках могут только недалекие люди. В Библии присутствуют обе концепции и сталкивать их могут только дремучие, невежественные люди. Поэтому будем молиться и всячески сохранять мир, взаимопонимание и единство в братстве. Люди, которые ведут войну на этом основании, скорее всего, сами исключат себя из Божьего дела.

– В одном из своих выступлений вы сказали, что пастор в своем служении вынужден постоянно отдавать себя, жертвовать собой. Где и как пастор Смирнов черпает силы и каким образом восстанавливается?
– Если кратко, то я думаю, что любой человек, даже самый духовный, остается в теле. В Слове Божьем достаточно текстов, которые можно объединить в учение, что Бог не пренебрегает обычными физическими нуждами человеческого естества. Наоборот, Евангелие призывает к разумному служению, ответственному отношению к собственному телу. Бога мы прославляем не только в духе, но и в теле. Поэтому пастор церкви не должен поддаваться искушениям, выслуживаться перед Богом, исполняя Божье дело любой ценой. Мы уже в Его семье, в Его Царстве поэтому нужно тщательно, честно и свято исполнять то, что Он поручает, не пытаясь доказать Богу, что мы делаем больше, чем Он нам поручил.

Это значит, что у нас должно быть вполне обоснованное время для отдыха. Разумное служение не требует чрезмерного истощения, в том числе физического. Поэтому каждый христианин должен знать время отдыха для восстановления сил, полноценной молитвы. Время, когда не нужно общаться с людьми, принимать решения, просто побыть одному наедине с Богом. Это восстанавливает силы, в том числе, физические.

Я не считаю грехом, если пастор церкви имеет хобби, которое помогает ему отдыхать телом и душой, чтобы отвлечься от тех задач, которые, в большей степени, ему ставят люди, но не забывая в это время прославлять Бога. Я отдыхаю, когда двигаюсь на автомобиле, отдыхаю в лесу, на природе.

– И последний вопрос, ставший сегодня модным: что вы скажете Господу, когда встретитесь с Ним?
– Хороший вопрос. Я сам иногда задаю подобный вопрос братьям: какую надпись вы представляете себе на надгробной плите на могиле? Что напишут люди, которым вы служили пастором, для которых вы были отцом?
Я лично поклонюсь Господу за то, что Он спас меня и дал мне право служить Ему. Попрошу прощения за все, что я сделал не так хорошо, как Он хотел...

– Благодарю вас сердечно, Алексей Васильевич, и от имени наших читателей поздравляю с избранием на ответственный пост, а также желаю мудрости, стойкости, мужества и всяческих благословений от Господа в вашем служении.

Фото Дмитрия Тихонова