Как бы то ни было, долг всякого россиянина состоит в том, чтобы всеми имеющимися силами предотвратить возможное разрушение и распад нашей страны. От людей тут зависит очень много, им надо мобилизовать все ресурсы – материальные и интеллектуальные, а тех и других у России хватает. Но вот все громче звучащие призывы и упования на нашу исключительность, на противопоставление нашей страны всему остальному миру вряд и помогут – скорее приведут к обратному результату. Чем все это кончится – знает только Господь Бог.Обычно мы думаем, что все наши беды и нестроения есть следствие неразумных действий людей, особенно находящихся у власти. Кажется – вот тут поступили бы по-другому – и все пошло бы куда лучше. От людей зависит многое, это правда, но это не вся правда. Мы слишком склонны полагать, что все происходящее есть результат исключительно человеческих усилий. Однако мы забываем, что в конечном счете действиями людей – и всей историей - управляет Бог. Который, как мы знаем из Библии, использует немощи людские для осуществления своего замысла о спасении. Те или иные люди с теми или иными свойствами оказываются у власти по воле Господа, и Он через них осуществляет Свой замысел. История движется не туда, куда, как кажется людям, они ее направляют, а туда, куда ее направляет Бог.
Лев Толстой, наш литературный гений, в «Войне и мире» очень точно вскрыл «движущие силы» истории, когда писал, о тщетности всех людских усилий. Даже под Бородино все шло не так, как хотел Наполеон и его маршалы, и не так, как хотел Кутузов и русские военачальники, а так, как хотел Бог. И понимал это только мудрый Кутузов (которого, заметим попутно, Толстой отнюдь не жаловал).
Люди у нас основательно запутались. Запад говорит, что личность надо освободить – и это звучит убедительно. Но с христианской точки зрения без рождения свыше, без живой веры в истинного Бога, без стремления не устами только следовать Его заповедям подлинной личности быть не может. Человек, не знающий Бога, любые свободы скорее всего использует в ущерб ближнему, что мы и видим в сегодняшней России, где так много страданий людских, так много произвола, несправедливости и насилия.
В таких условиях - надо ли удивляться гневу Божьему? Да, гнев Господа страшен, но это не значит, что Он жесток по отношению к нам. Мы знаем, что Господь милосерд, Он хочет, чтобы все спаслись – и отдельные души, и целые народы. Не может быть, чтобы Он желал гибели России. Но не хочет ли этого она сама? Тут возникает интересный вопрос: как уходят культуры, цивилизации, страны, империи… Сначала об этих последних. Империи – не национальные образования, а наднациональные. Они включают в себя разные народы. Империй было немало, и все кончились. Давно сказано, что империи не знают стационарного состояния: они или расширяются, или сжимаются, и если империя начала сжиматься, то это уже необратимо. Аналитики указывают, что с 1917 г. Российская империя неуклонно сокращается, причем последнее сокращение – и самое значительное – произошло на нашей памяти, когда распался СССР.
Может, это было неизбежно. Но лучшие умы нашей страны прозревали и великую миссию, которую могла – и должна была - осуществить Российская империя. Не силой оружия, не в «тамерлановском смысле», а силой духа. В.С. Соловьев считал, что эту миссию Россия взяла на себя после Петра. Он писал: «Петр Великий не по притязанию, а по праву принял титул императора, после того, как подвиг его жизни дал России возможность стать более чем отдельною нациею – сделаться настоящей империею… Настоящая империя есть возвышение над культурно-политической односторонностью Востока и Запада… Широкая всепримиряющая политика – имперская и христианская – есть единственная национальная политика России, потому что только она соответствует лучшим отличительным сторонам русского народного характера. …Для народа, имеющего такие великие природные и исторические задатки, как русский, совсем не естественно обращаться на самого себя, замыкаться в себя, настаивать на своем национальном Я, и еще хуже – навязывать его другим, - это значит отказаться от истинного величия и достоинства, отречься от себя и от своего исторического призвания» (В. С. Соловьев. Указ соч. Т.2, М., 1989, с.602, 605).
Однако, как представляется, как раз такое отречение и происходит на наших глазах, когда, полагают многие, Россия норовит использовать углеводородную дубинку, и разубедить их пока не удается. Иметь рычаги воздействия, конечно же, полезно, но принцип «чтобы уважали и боялись», рожденный в недрах ордынской политической культуры, не прибавит авторитета нашей стране. Влияние и уважение в мире Россия завоевала прежде всего своей культурой, а не «армией и флотом», не всякого рода «дубинками» - хоть углеводородными, хоть атомными. Да, победные войны оставили свой след, ими мы вправе гордиться, но все же куда более глубокий след оставила наша культура. И у ближайших соседей, и во всем мире. А что до военных побед, то еще Радищев сказал: «Но что обретаем в славе завоеваний? Звук, гремление, надутливость и истощение».
Говоря о культуре, надо иметь в виду следующее. В каждой стране есть культура, которую принято называть высокой, и культура повседневности, культура быта, культура общения людей между собой. Несомненно, наша высокая культура действительно высока. Современная мировая культура немыслима без русской литературы, музыки, балета (которым, сколько бы ни насмешничали, мы гордимся по праву), живописи и многого другого. А вот относительно бытовой культуры мнение не столь единодушное – мы и сами не прочь иногда посетовать на ее низкий уровень. Знаменитая русская балерина Карсавина, сестра русского философа Л.П. Карсавина, сказала однажды: «Россия – дикая страна большой культуры и поразительного невежества», и с этой сентенцией многие соглашаются.
Большевики нанесли высокой русской культуре огромный урон – достаточно вспомнить «философский пароход» увезший в изгнание лучшие русские умы. Философские пароходы не возвращаются, но все же высокая русская культура устояла, хотя и не без потерь. Ее благотворное влияние на все входившие в состав Российской империи (а потом СССР) народы несомненно, однако сейчас многие из этих народов полагают, что нынешняя политика России по отношению к ним строится не на этом великом культурном наследии, все еще обладающем огромной притягательной силой, а на угрозах. Тут бывшие республики СССР доходят до полного абсурда, утверждая, например, что Россия сама взрывает газопровод на своей территории, чтобы заморозить Закавказье. А в самой России доводилось уже встречать новую триаду, пришедшую на смену уваровской: «Самодержавие, православие, углеводороды» - именно в таком порядке.
Но она не спасет от гибели «наше наследие», как не спасла Российскую империю триада Уварова. Слишком много людей во всем мире, а особенно в СНГ, усматривают здесь возврат к прежней политике, осуществляемой теперь при помощи энергоресурсов, которые, полагают они, используются не просто как товар, но как оружие осуществления политики. Справедливы ли эти упреки – покажет время, но уже ощущается плохо сдерживаемое ликование «узнаете вы нашу углеводородную дубинку!» (Какой-то наш посол – в Праге, помнится – еще несколько лет назад от великого ума заявил господам с Запада: «А мы вам в случае чего вентиль перекроем!») Лучше бы без всяких дубинок, но не получается – не тот менталитет у нашей так называемой элиты, которая никак не может понять, почему ее не принимают в Европу. Да потому, что из уст наших государственных деятелей слышится: «Европа станет перед нами на колени!»
Последствия такого отношения к Западу будут печальными для нашей страны, которой идея великодержавия обходится очень недешево. Еще Ф.М. Достоевский писал: «Положим, мы и есть великая держава; но я только хочу сказать, что нам это слишком дорого стоит – гораздо дороже, чем другим великим державам, а это предурной признак. Так что даже оно как бы и не натурально выходит» (Ф.М. Достоевский. ПСС, Т.XXI. Л., 1980, с.91). Восприятие всего внешнего мира исключительно как враждебного нам (и основанная на таком восприятии политика) погубило Светский Союз.
И надо признать, что это был его выбор, хотя сейчас много говорят, что его сознательно и расчетливо привели к гибели враждебные внешние силы, опиравшиеся на некие деструктивные элементы внутри страны. Думать так не запретишь, но позволительно усомниться в правильности подобного анализа. Еще Тойнби убедительно показал, что это среди людей самоубийство есть нечто исключительное, из ряда вон выходящее, а вот империи всегда уходят в небытие по собственному неразумному выбору.
Они всегда сами кончают с собой, переставая адекватно воспринимать действительность и адекватно на нее реагировать. Наиболее проницательные эксперты главную угрозу нынешней западной цивилизации видят не в ее столкновении с другими цивилизациями (прежде всего исламской), красочно описанном С. Хантингтоном, а в утрате ею воли к жизни, о которой возвестил еще Шпенглер. И есть аналитики, которые утверждают, что и Россия сама выбрала гибельный путь и приняла твердое решение исчезнуть. Причем приняла уже довольно давно, пойдя за Лениным и Троцким, а то и ранее. И сейчас она только подтверждает тот самоубийственный выбор, снова приняв путь погибели за путь возрождения. И кто ее остановит, зная, что, как не раз уже было доказано нашей историей, и страна упрямая, и народ упрямый? Их не переубедишь, даже если упрямство направлено во вред самим себе и стране – они идут по пути погибели с довольно обычным при уходе в небытие ликованием («Мало сажали!», «Мало расстреливали!», «Верните ГУЛАГ!», «Верните Сталина!»).
И все же избежать гибели вполне возможно. Господь всем дает равный шанс сохраниться, выжить и идти вперед – для этого надо только следовать Ему. Вообще судьба любого народа напрямую зависит от того, насколько ему удается открыться Богу и открыть Его для себя. Показателен в этом отношении еврейский народ, которому первому открылся Господь и который получил Его непреложные дары и обетования. Ход истории за последние две тысячи лет неопровержимо доказывает подлинность этой встречи: пройдя через неимоверные страдания, еврейский народ сохранился, даже не имея своей территории, что было бы невозможно, если бы Господь мощной мышцей не сберегал его в осуществление данных Им обетований. (Это хорошо понимали многие исторические деятели прошлого; говорят, когда прусский король Фридрих II, прозванный «Великим», попросил своего духовника представить ему веские доказательства бытия Божия, тот сказал: «А евреи, ваше величество!»)
Но вот ложный мессианизм, против которого предостерегали Россию ее лучшие умы, начиная с В.С. Соловьева, таит в себе угрозу гибели. Друг Соловьева, князь Е.Н. Трубецкой, писал: «Ветхий Завет был действительно заключен с одним народом - еврейским, но после того, сколько мне известно, о с о б о г о завета с Россией Бог не заключал. Новый завет - не национальный, а вселенский, а потому никакого о с о б о г о народа-богоносца быть не может». (Е.Н. Трубецкой. О христианском отношении к современным событиям // Новый мир 1990, №7, с.227).
Нынешние радетели величия России, по мнению многих аналитиков, ведут свое родословие не от этих трезвых мыслителей и не от благородных старших славянофилов, а от младших, о которых уже говорилось выше, но хочется добавить еще одну оценку их В.С. Соловьевым: «Но истинное величие России - мертвая буква для наших лжепатриотов, желающих навязать русскому народу историческую миссию на свой образец и в пределах своего понимания. Нашим национальным делом, если их послушать, является нечто, чего проще на свете не бывает, и зависит оно от одной-единственной силы - силы оружия» (В. С. Соловьев. Сочинения в двух томах. Т.2, М., 1989, с.226).
Вслед за ним Павел Флоренский предупреждал в «Записке о православии»: «Люди всегда склонны сотворить себе кумира, чтобы избавить себя от подвига служения вечному и пассивно предаться простой данности. Этот кумир может быть весьма различным. Для русских православных людей таким кумиром чаще всего является сам русский народ и естественные его свойства, которые они ставят перед собою на пьедестал и начинают поклоняться, как Богу. Вера в быт превыше требований духовной жизни, обрядоверие, славянофильство, народничество, как ни различны они между собою, однако все эти уклоны силятся стать на первое место… В основе всех этих течений лежит тайная или явная вера, что русский народ сам собою, помимо духовного подвига, в силу своих этнических свойств, есть прирожденно-христианский народ, особенно близкий ко Христу и фамильярный с Ним, так что Христос как будто, несмотря ни на что, и не может быть далеким от этого народа. И, как всегда фамильярность с высоким, эта фамильярность влечет за собою высокомерие и презрение к другим народам,—не за те или иные отрицательные качества, а за самое существо их… Может быть, соблазн такого самообожествления есть у каждого народа; но у русского он исключительно велик вследствие пассивности и рыхлости русской психологии и вследствие молодости народа…» (Павел Флоренский. Сочинения. Т.2, М., 1996, с. 544–545).
Много предостережений такого рода было высказано и после Павла Флоренского – особенно после 1917 г. Поначалу многим казалось, что Россия наконец-то указала путь миру, о чем мечтал Ф.М. Достоевский. Этим грешили и Блок, и Андрей Белый, повторявший как заклинание:
И ты, огневая стихия,
Безумствуй, сжигая меня,
Россия, Россия, Россия –
Мессия грядущего дня!
(Трудно удержаться от искушения процитировать его же стихотворение «Отчаяние», написанное в 1908 г.:
Туда, где смертей и болезней
Лихая прошла колея, —
Исчезни в пространство, исчезни,
Россия, Россия моя!)
Был среди приветствовавших 1917 г. и Есенин, и многие другие. Таким «новым мессиям» провидевшим уже наступающее великое будущее, отвечал И.А. Бунин: «Но ничего ты, братец, обещать не можешь, ибо у тебя за душой гроша ломаного нет, и поди-ка ты лучше проспись и не дыши на меня своей мессианской самогонкой!» (И.А. Бунин. Великий дурман. М., 1997, с.198). (Между прочим, эти слова он адресовал как раз Сергею Есенину.) А вот баптисты еще до революции в эпоху всеобщего увлечения революционными идеями говорили: «…новый век может наступить лишь через возрожденных людей, …только один Иисус Христос есть праведный Правитель, что все методы дать нам новых людей без Евангелия недостаточны…» (Василий Павлов. Баптисты: церковь и государство. М., 2004, с.78).
Может, не было бы всеобщего дурмана, охватившего столь многих, если бы не усложняли простого и помнили Ключевского: «...может быть, трудно найти в Европе страну, отличающуюся меньшей сложностью и большей вялостью. Но скудный запас культурных сил является у нас в таких сочетаниях и с такими особенностями, которые, может быть, доселе нигде не повторились в Европе… у нас больше взглядов, чем научно обработанных фактов, более доктрин, чем дисциплины… Привыкши читать у западных историков о борьбе лиц, партий, идей, у нас любят обращаться к отечественной истории с мыслью найти нечто подобное и не замечают, что здесь господствуют первичные исторические процессы, совершается работа более стихийных, чем социальных сил, борются скорее инстинкты, чем идеи» (В.О. Ключевский. Указ. соч., с.160).
Не действуют эти отрезвляющие слова, все жаждут величия, которое вот-вот грядет – стоит только расправиться со всеми инородцами да иноверцами. Но и тревожные голоса не умолкают, в том числе и в простом народе, среди которого, как уже говорилось, идея неотвратимости конца России имеет довольно широкое хождение. А такие мрачные пророчества иногда называют «самоосуществляющимися»: достаточно их высказать, чтобы они сбылись. Говорят же, что у русских атрофировался даже инстинкт самосохранения.
Самые что ни на есть православные авторы на самом что ни на есть православном сайте вещают: «…Я сейчас произнесу страшные слова, которые многим патриотам не понравятся, но, тем не менее, их необходимо произнести, чтобы не быть безумствующими слепцами, обиженными на весь белый свет: русский народ вымирает потому, что его дальнейшее существование в том качестве, которое он имеет сейчас, не представляет ценности в плане Божьего Промысла. Не правда ли, такой приговор звучит до оскорбления обидно, тем более, что русских людей принято считать православными, Москву - Третьим Римом, а саму Россию - уделом Пресвятой Богородицы? Действительно, расстаться со столь высоким призванием обидно до слёз, но объяснить иначе, почему русский народ демонстрирует патологическую склонность к самоуничтожению, не получается. Складывается впечатление, что внутри нации кто-то нажал кнопку Delete, запустив тем самым программу стирания русской цивилизации из реестра исторических судеб. Эта кнопка заблокировала в русских инстинкт выживания» (http://www.rustrana.ru/article.php?nid=15651).
Не к добру это такие сентенции: глядишь - и впрямь сотрется. Чему могут поспособствовать и некоторые призывы некоторых радетелей величия России. Складывается впечатление, что по их мнению Россия стоит перед выбором: величие или благополучие? И они всей душой желают, чтобы выбор это был сделан в пользу величия, а не проклятого благополучия, удела бескрылых инославных, не понимающих всей глубины духовных исканий, недоступных этим инославным в силу ограниченности их ума и ущербности их веры. О чем и говорят без конца и без стеснения.
Еще Лев Толстой в «Войне и мире» сказал: «Нет величия там, где нет простоты, добра и правды». А в наше время не может быть величия и без благополучия, первое может вытекать только из второго, величие из благополучия – не наоборот. Не обеспечив народу сносной жизни, нельзя рассчитывать на достижение величия. Американцы в свое время выдвинули очень скромную цель – «курица в каждой кастрюле», дополненную потом тезисом «форд в каждой семье». Можно сколько угодно говорить о бездуховности и заземленности таких целей, но только после их достижения к ним пришел – без особых усилий – колоссальный вес в делах мировых. К нам он тоже пришел – но без «курицы и форда», а потому (вспомним Достоевского) нам величие стоило «слишком дорого», слишком многих жертв и долго не удержалось. Жертвенность – прекрасное свойство, но нельзя непрерывно требовать жертв и приносить их, как это делается у нас уже много десятилетий подряд. И если продолжать этот курс, то принесут в жертву и весь народ.
Сам он вроде бы никогда не отказывался от благополучия, но и от величия (даже в «тамерлановском понимании») тоже не отрекался. И, пожалуй, предпочел бы величие в таком смысле даже и благополучию. Думается, что если бы его поставили перед выбором: компьютер в каждом классе каждой школы или восстановление военно-морской базы в Камрани, во Вьетнаме, многие предпочли бы все-таки базу, и выдали бы такой выбор за проявление величия духа. Но это и есть тот самоубийственный выбор, о котором говорилось выше и который приводит к гибели великие народы и государства. Не помогает даже то, что совсем недавно, на нашей памяти, такой выбор привел к гибели Советский Союз – ее предпочитают объяснять происками все того же коварного Запада.
Который внимательно наблюдает за тем, что происходит в России и приходит к неутешительным выводам. Вот что пишет в журнале «Глобалист» Дэвид Хауэлл, член Палаты лордов Британского парламента: «При нынешнем интравертном и озлобленном настрое, граничащем с национализмом более опасного толка, Россия рассматривает себя как изолированное - и всеми забытое - пространство между равнодушным Западом и бурно развивающейся Азией» (http://www.inosmi.ru/translation/224949.html).
Есть люди, которым хочется, чтобы Россия замкнулась в себе, отгородилась от погружающегося в неверие мира – т.е. отказалась бы от наследия Петра, выведшего Россию на мировую арену. Отчетливее других эту мысль выразил митрополит Воронежский Сергий, который заявил: «Господь благословил нас – народы, живущие на этом геополитическим пространстве, которое называется Россия, - всем ... Мы можем закрыть границы, поставить военных, разработать сверхсекретные и мощные ракеты и жить припеваючи, ни с кем не торгуя, ни с кем не общаясь» (http://portal-credo.ru/site/?act=news&id=37663&cf=).
Вот так мечтают о возвращении в какие-то допетровские времена и вполне серьезно предлагают вернуться к старому стилю, даже в Думу такой законопроект внесли. А ведь еще В.С. Соловьев вопрошал: «Достойно ли великого народа проявлять свою оригинальность в том, чтобы противоречить ходу истории или течению светил небесных?» (В. С. Соловьев. Сочинения в двух томах. Т.1, М., 1989, с.355). Недостойно, но проявляют же! Неудивительно, что находятся люди, утверждающие, что Россия, смеясь, расстается со своим будущим. Даже молодежь, которой должен быть присущ идеализм, стала слишком злобна и ксенофобна – грядущее поколение вполне способно погубить страну. Чехов уже давно написал, что Россия любит прошлое, ненавидит настоящее и боится будущего, и с тех пор мало что переменилось.
Снова накатил, вспомним В.О. Ключевского «прилив патриотизма и тоски по самобытности», снова «мы, обыкновенно довольно неразборчивые поклонники Европы, начинаем чувствовать какое-то озлобление против всего европейского…», снова на первом месте у нас «кичливые празднословы, исполненные фразерства и гордыни, проникнутые нехристианской нетерпимостью». Но продуктивны ли такие «накаты»? Последствия могут быть катастрофическими, отгородиться от мира было бы губительно для России – мир уйдет вперед, а мы отстанем. Мир глобализируется, это, судя по всему, объективный процесс. И задача не в том, чтоб выпасть из него, а в том, чтобы занять в нем достойное место. Для чего у нас есть все объективные предпосылки.
А вот с субъективными, как следует из приведенных выше высказываний, куда хуже. В России слишком многие открыто потешаются над демократией, говорят, что нам не нужен никакой либерализм. С ним и впрямь трудности, но надо бы помнить, что весь мир, даже самые закрытые режимы вынуждены идти по пути смягчения всякого рода запретов, которые у нас вводятся со все нарастающим восторгом. Надо бы помнить слова Хайека, о том, что государство, где слово «либерализм» произносится с презрением, уже встало на путь, ведущий к катастрофе. Неприятие либерализма в делах церковных вполне оправданно, а вот в экономике и политике без него никак. Никакой эффективности одними административными методами не добьешься, это и наш опыт показал - надо вводить кое-какие свободы, если хочешь выжить. Сейчас мы, по Ключевскому, явно переживаем очередной период острой нелюбви к Западу, обвиняя его во всех наших бедах.
Настораживает сходство состояния общества сейчас и триста лет назад, накануне петровских реформ. Даже памятуя о том, что «исторические параллели всегда рискованны» (Сталин), а иногда и «бессмысленны» (он же), нельзя не заметить, что сегодня страна стоит перед тем же выбором, что и три века назад – только масштаб грядущих перемен покрупнее, а Петра не видно. В 1648 г. был заключен Вестфальский мир, задавший основные параметры нового устройства Европы. Появились государства в современном смысле этого слова, которые руководствовались новыми концепциями, новыми принципами существования, новыми принципами отношений между собой, отраженными в новых договорах и нормах международного права. Основным принципом стал принцип равновесия сил, позднее получивший название «европейского концерта». Россия поначалу не имела никакого отношения ко всем этим процессам, но через полвека после Вестфальского мира могучая воля Петра включила ее в них, точнее – втолкнула, пусть и против воли. Как бы то ни было, Россия заняла свое место в европейском концерте и стала его полноправным участником. И хотя были у остальных участников концерта некоторые сомнения относительно правомерности пребывания России в Европе (подавление польских восстаний, некоторые внешнеполитические акции, внутренние законы империи и ее общее состояние, прежде всего крепостное право) Романовым все же удавалось не только сохранять за Россией важную роль во всех европейских делах, но временами даже играть первую скрипку. Некоторые правовые и нравственные нормы, которые сегодня считаются характерными для западной цивилизации (например, принципы обращения с пленными) были приняты по инициативе нашей страны.
Примерно полвека назад, с подписания Римского договора начался процесс, как бы повторяющий тот, который имел место в Европе после Вестфальского мира, но на этот раз затрагивающий не только Европу, но весь мир. Процесс этот назвали глобализацией. (Есть, правда, аналитики, полагающие, что глобализация началась не с подписания Римского договора, а с того момента, когда предок человека вышел из Африки и начал заселять весь мир.) И перед многими странами (перед нашей тоже) встал вопрос: как к нему относиться. Схлестнулись две точки зрения: включиться в глобализацию или изолироваться от нее и от остального мира, к чему, как мы видели, призывают и представители нашей исторической церкви. Предлагают также воспользоваться нынешним смятенным состоянием и некоторой неразберихой, царящей в мире, чтобы восстановить статус России как сверхдержавы.
В глобализации действительно таятся некоторые угрозы, но и выпадение из этого процесса явно не сулит ничего хорошего. Еще хуже – пытаться противостоять всему остальному миру, к чему нас тоже призывают. О такой опасности предупреждал еще В.С Соловьев, который писал: «Доведенный до крайнего напряжения, национализм губит впавший в него народ, делая его врагом человечества, которое всегда окажется сильнее отдельного народа» (В. С. Соловьев. Сочинения в двух томах. Т.1, М., 1989, с.270). Петра, повторю, на этот раз Провидение нам не послало и вряд ли пошлет, какая тенденция возьмет верх – неясно, как следствие, неясны и перспективы нашей страны, неизвестно, что восторжествует: «За здравие» или «За упокой». Однако можно с уверенностью сказать, что если направить все ресурсы на восстановление былого могущества, то это обернется для России многим бедами. Лучше бы постараться включиться в процесс глобализации и бороться за достойное место в мире, которого не добиться, если игнорировать идущие в нем процессы.
А это процессы демократизации и либерализации, что бы там ни говорили наши противники той и другой. Пока, как кажется, эти люди берут верх. Но надо надеяться, что ход событий заставит пересмотреть наше отношение к ним, ибо отказ от преобразований либерального и демократического толка может поставить под вопрос дальнейшее существование страны. Китаю тоже не нравится ни либерализация, ни глобализация, но он думает не о том, как противостоять им, а как занять достойное место в глобализирующемся мире. И делает это успешно – мы (и не мы одни, американцы тоже) это чувствуем по товарам. Китай вынужден идти на всякого рода послабления, чтобы сохранить креативность, развязать творческую активность народа. Не поступаясь при этом своей цивилизационной самобытностью, что не просто, но Китаю пока удается. Должно удаться и нам: если все только проклинать, то опять отстанем и в очередной раз окажемся перед нашей вечной проблемой – как догнать ушедший вперед мир (а учитывая склонность к максимализму – и перегнать). А лучше бы – с самого начала не отставать, это вполне возможно, надо только не слушать слепых поводырей.
А слушать голос Господа, который звучит вполне явственно. Но сказано: «…у них есть глаза, чтобы видеть, а не видят; у них есть уши, чтобы слышать, а не слышат…» (Иез 12,2). Люди разучились распознавать руку Божью за происходящим в мире, и лишь немногие верующие прозревают Его десницу. Правители правят и отдают распоряжения, их подчиненные стараются их выполнить как умеют (а умеют они у нас неважно), а все идет «как всегда». И дело не только в неумении, дело еще и в том, что Господь пока не дает других руководителей. А не дает Он потому, что люди плохо стараются, плохо молятся Ему (многие вообще не молятся), другие молятся не так, как Ему угодно. Бог не ушел из нашего мира, но по грехам нашим предоставил нас самим себе. Как писал А.И. Солженицын: «Бог не вмешивается так просто в человеческую историю, Он действует через нас и предлагает нам самим найти выход» (А.И.Солженицын. Публицистика в трех томах. Т.2, Ярославль, 1997, с.253)
Замысел Бога о нас существует, и, возможно, он вовсе не такой лестный, как уверяет нас голоса, вещающие о непременном грядущем величии. Может быть, полагали некоторые наши мыслители, миссия нашей страны состоит в том, чтобы показывать всему миру «как не надо», и тем оберегать его от ошибок. И тогда какая роль отводится вещателям близкого триумфа России? У многих народов есть присловье, гласящее, что кого высшие силы хотят погубить, того лишают разума. Не исключено, что лишили они его и тех, кто зовет сегодня Россию в изоляцию, прочь из Божьего мира. Есть люди, считающие, что как раз тем, кто выдает себя за первых радетелей и печальников России, Господь отвел роль ее могильщиков и отпевателей. Нашему Богу вовсе не чужда ирония, и ирония эта может быть на человеческое восприятие мрачноватой. В Библии не раз говорится о том, что Господь посмеется тщетными усилиями человеков, возомнивших о себе. Говорят же, что для недругов России, если таковые имеются, главное – ничего не предпринимать: те, кто именует себя ее самыми верными патриотами и защитниками, погубят ее быстрее и надежнее, чем самые заклятые враги.
Однако вовсе не обязательно впадать в пессимизм, не обязательно считать, как делают многие, что прошлое России преступно, настоящее - отвратительно, будущее – сомнительно. Не все было плохо в прошлом, не все плохо в настоящем и, даст Бог, не все будет плохо в будущем. Многое может сделать власть – она способна иногда удержать народ и страну от того, чтобы они сами себе какого «дурна не сделали», как говаривали в старину. Хотя, надо сказать, и она часто (последнее время все чаще) сама норовит впасть в эту самую дурь. А главное - Бог милостив, Он прощает человеку великие грехи, если человек искренне покается. То же самое, надо полагать, справедливо в отношении стран и народов. К сожалению, покаяния не было и нет, хотя к нему призывали наши лучшие умы, в их числе – опять же А. И. Солженицын. Вместо покаяния часто звучит нечто совершено истеричное. Приходится признать: никто не отнимает у России завоеванные свободы - она сама отказывается от них. Идея возрождения империи находит отклик, идея гражданского общества – нет. А это очень скверно.
И все-таки положение России не безнадежно. Но ей надо смириться перед Богом, покаяться и вернуться к Нему – иначе не выжить, не спасти исстрадавшуюся страну. Призывы к покаянию, к счастью, есть, а вот желающих откликнуться на них, к несчастью, мало. Но тогда мало и шансов.
Тем не менее они есть. Как сказано в Библии: «… молитесь, да сподобитесь избежать всех сих будущих бедствий…» (Лк. 21, 36). Но сказано также: «Если Господь не охранит города, напрасно бодрствует страж» (Пс 126,1).
