Кого спасает Армия спасения? С давних пор Россия упорно стремится в Европу, во всяком случае, очень хочет, чтобы ее признали европейской страной. Екатерина II в своем «Наказе» оповестила мир, что «Россия - держава европейская». В коммунистические времена претендовали даже на то, чтобы стоять не только во главе Европы, но и всего мира. Не получилось, но от идеи принадлежности к Европе Россия не отказывалась никогда. В президентском Послании 2005 г. сказано: «Прежде всего, Россия была, есть и, конечно, будет крупнейшей европейской нацией. Выстраданные и завоеванные европейской культурой идеалы свободы, прав человека, справедливости и демократии в течение многих веков являлись для нашего общества определяющим ценностным ориентиром».
Прекрасные слова. Только жаль, что повседневное наше существование, особенно в части, касающейся соблюдения религиозных прав и свобод, показывают, что эти идеалы для многих не являются ценностным ориентиром. Внешне все выглядит неплохо: есть Конституция, где закреплен принцип равенства всех религий перед законом. Ст. 14 нашего Основного закона гласит: «1. Российская Федерация - светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. 2. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом». Между тем практически все эксперты (как отечественные, так и зарубежные) сходятся во мнении, что наша страна стремительно утрачивает светский характер, и это положение Конституции откровенно нарушают даже те, кто призван следить за соблюдением Основного закона.
Столь же беспардонно нарушается и ст. 28 Конституции, где сказано: «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними». Наши братья и сестры могут привести множество примеров нарушения и этой статьи Основного закона, а жизнь некоторых религиозных меньшинств есть сплошная борьба за «право исповедовать», не говоря уже о «распространять».
При всем том наша страна старается подчеркнуть свою «европейскую сущность», а всякое указание на несоответствие этой сущности воспринимает как кровную обиду. Тема «Россия и Европа» необъятна, а необъятное, как поведал еще Козьма Прутков, объять нельзя, так что не будем и стараться. Укажем только, что тут много шизофрении, с одной стороны: «Европа нам не указ», а с другой: «Что скажет Европа?» Налицо явное неблагожелательство по отношению к европейцам, а особенно к их форме христианства. Тут дело до курьезов доходит, заявил же недавно один батюшка во всеуслышание, что «христианство – это на Западе, ересь, а мы тут, слава Богу, православные». К счастью, это не единственное мнение, куда более авторитетное лицо в русском православии, митрополит московский Филарет, причисленный к лику святых, говорил: «Знай же, что, держась слов Писания, никакую Церковь, верующую, что Иисус есть Христос, не дерзну я назвать ложной… Изъявленное мною справедливое уважение к мнению Восточной Церкви никак не составляет моего суда и осуждения западных христиан и Западной Церкви».
Складывается впечатление, что первая точка зрения в современном русском православии теснит вторую. Однако при всей заносчивости и хвастливости наших самых крайних националистов им отнюдь не безразлично, что скажет Запад о России. У них, как у того персонажа Салтыкова-Щедрина, который выдвигал «Проект искоренения просвещения в России с таким однако же уклоном, чтобы Россия от прочих стран за наиболее просвещенную почиталась». Нынешним самобытникам очень хочется искоренить все религиозные свободы, а их душителями прослыть никак не хочется. Впрочем, не всем: находятся такие, которые открыто говорят, что нам надо выйти из всех европейских организаций и зажить «своим домком». Может, это честнее, но пока большинству этих самобытников все же не хочется натолкнуться на запрет ездить в Европу, как натолкнулись на него некоторые белорусские чиновники. Вот и осторожничают, скрипя зубами. Но иногда промахиваются, как промахнулись с Армией спасения (далее АС), деятельность которой в Москве была запрещена, да так неуклюже и грубо, что это вызвало возмущение всего мира, который у нас принято называть цивилизованным.
Запретители, судя по всему, совершенно не знали сути дела и не предвидели возможной реакции на запрет. А предвидеть ее было нетрудно – достаточно было самого малого знакомства с историей вопроса. Тринадцать лет назад я собирал материалы для книги «Быть протестантом в России» и общался со спасенцами: интервьюировал сотрудников, руководителей, ходил на их богослужения. Возможно, некоторые посетители «Кафедры» знакомы с этой книгой, но все же я позволю себе привести из нее несколько строк, касающихся этого «единственного у протестантов монашеского ордена», как иногда аттестуют АС.
«"Голодного человека следует раньше накормить, а потом говорить ему о религии”. Эти слова принадлежат англичанину Уильяму Буту (1829-1912), основавшему в 1865 г. Армию спасения. Она делает упор на вполне конкретную социальную деятельность: ее задача не преобразовать общество, чтобы избавиться от нищеты, что провозглашают, скажем, марксисты, а именно накормить голодных. Как того требует Евангелие. Тогда что это такое: благотворительная организация или самостоятельная церковь? На этот счет существуют разные мнения, сама АС считает себя “церковью с социальной миссией”, и лучше согласиться с нею. Хотя высказывались сожаления по поводу того, что АС превратилась в самостоятельную деноминацию: лучше бы, говорят критики, ей работать с разными церквами».
Армия спасения занимает важную нишу в современном христианском мире. Ее прекрасный девиз «Сердце – Богу, руку помощи – ближнему» нашел отклик в сердцах многих христиан на всех континентах. Во всех христианских странах ее деятельность встречала и встречает сочувствие и поддержку – за исключением России. Бут был методистом и представлял свою деятельность как непрерывную войну с грехом и дьяволом, которую он намеревался вести при помощи «трех S» (soup, soap and salvation). Отсюда военная терминология и военная же структура – с кадетами, рядовыми, офицерами и одним генералом – руководителем АС. Сейчас им является англичанин Шоу Клифтон, спасенец в третьем поколении, работавший в отделениях «Армии» в США, Зимбабве, Пакистане, Новой Зеландии и на Фиджи. Его «армия» сейчас насчитывает полтора миллиона человек и воюет с грехом в 111 странах мира, и никому в цивилизованном мире не приходило в голову запрещать ее деятельность (за тем же самым исключением), хотя англиканская церковь, например, не очень жалует спасенцев, с которой сотрудничают и буддисты, и мусульмане, и буддисты, и вовсе неверующие.
Не так давно об АС заговорили в связи с тем, что умершая в 2003 г. вдова основателя Макдоналдса Джоан Крок завещала ей полтора миллиарда долларов – видимо, самое большое пожертвование в истории благотворительности. До того она пожертвовала «Армии» двести миллионов долларов, хотя ни она сама, ни ее муж не были сотрудниками АС, только покойный супруг как-то раз в молодости на Рождество поработал звонарем на армейском собрании.
Руководство АС не сразу согласилось принять столь щедрый дар, ибо боялось, что он отвратит людей от сотрудничества - зачем помогать столь богатой организации? (Это – не поза, это действительная озабоченность возможными последствиями принятия свалившегося с неба богатства; в Америке был случай, когда небольшая методистская церковь отказалась от завещанных ей одним из прихожан 60 млн. долларов: члены церкви логично рассудили, что эти деньги только посеют смуту в приходе, а мир в нем дороже материального благополучия.) Но, посовещавшись, все же решили принять его – тем более, что завещательница четко указала, что средства должны были пойти на открытие новых центров АС, так что больной вопрос «на что потратить?» не стоял. «Армия» смогла значительно расширить свою деятельность в разных странах, но только не у нас.
Приключения«Армии спасения в России В России об Армии спасения услыхали в конце XIX в., когда бурное промышленное развитие (по темпам экономического роста Россия обгоняла Англию) резко обострило социальные проблемы в городах, куда хлынуло сельское население, которое с трудом приспосабливалось к новым условиям жизни. Перед христианами нашей страны остро стал вопрос о социальной и благотворительной работе среди городских низов. Журнал «Вестник благотворительности» писал: «На наших глазах беспрепятственно болеют, мрут несчастные, пришедшие за тысячу верст за работой люди, распространяя заразу и на весь город; а «город», в ответ на эту ужасающую нужду, преступно бездействует и молчит».
Россия того времени не была равнодушна к страданиям обездоленных, не хватало лишь организации. Для начала издали русский перевод книги Бута «В Трущобах Англии» (1892), которая вызвала большой интерес и привела к практическим последствиям. Стали возникать ночлежные дома, воспетые Горьким (в Европе они существовали уже в XIV веке), хотя воспевать было нечего. Вот что сообщалось в книге «Современное хозяйство города Москвы»: «Вопреки всяким правилам, во всех ночлежных квартирах мужчины ночуют вместе с женщинами, и открытый разврат царит повсюду. Десятки тысяч работников ежегодно проходят через Хитров рынок, заражаясь здесь и физически, и нравственно, и унося эту заразу с собой. Множество честных работников утопает в раскинутых тенетах эксплуатирующей части Хитрова рынка, превращаясь в пропойц и тунеядцев».
Известный московский бытописатель В. Гиляровский так описывал этот уголок Москвы: «Мрачное зрелище представляла собой Хитровка… В лабиринте коридоров и переходов на кривых полуразрушенных лестницах, ведущих в ночлежки всех этажей, не было никакого освещения. Свой дорогу найдет, а чужому незачем соваться!... Тишина на дворе полная. Только с площади слышатся пьяные песни да крики «караул». Но никто не пойдет на помощь. Разденут, разуют и голым пустят. То и дело в переулках и на самой площади поднимали трупы убитых и ограбленных донага».
Неудивительно, что деятельность АС привлекла пристальное внимание людей, занимавшихся общественным призрением в России. Один из них, князь Николай Голицын, познакомился с генералом Бутом, увлекся его идеями и помог АС развернуть свою деятельность в России. И.С. Проханов, вынужденный жить за границей познакомился с деятельностью «Армии», и писал впоследствии: «Как русский беженец я радовался неограниченной свободе в европейских странах по сравнению с великими ограничениями в моей стране. Это было так прекрасно, что в Англии разрешалось организовывать повсюду религиозные собрания без специального разрешения властей, особенно я восхищался богослужениями, которые проводила на улицах Армия спасения». (Как курьез можно отметить, что и «вождь мирового пролетариата» был знаком с деятельностью спасенцев, Н.К. Крупская пишет в воспоминаниях, что она с Лениным, живя в эмиграции в Лондоне, бывала в Гайд-парке, где «офицер из Армии спасения выкрикивал истерично слова обращения к всемогущему Богу».)
На территории Российской империи АС впервые появилась в Финляндии, где приверженцы исторической церкви проводили русификаторскую политику, именуя это «оборонительным», «удержательным», «восстановительным» и «завоевательным» патриотизмом. Один из них писал: «Нельзя дать свободы некоторым из завоеванных известным народам или потому, что, пользуясь свободою, они внесли бы в свою внутреннюю жизнь только беспорядки, смуты и раздоры и привели бы себя к погибели, или потому, что они не позволили бы своим соседям спокойно жить, но постоянно тревожили бы их нападениями, совершали бы «насилия и убийства» и пр. (таковы, например, поляки, известные своими невменяемыми выходками в прошлом, таковы же и финляндцы, в лице kuasi –интеллигентской части своей, обнаруживающие самые невозможно дикие нравы и инстинкты, свойственные только безумным и слабоумным»).
Неудивительно, что в этих условиях «слабоумные» финны, у которых тоже обострились социальные проблемы, прежде всего обратили внимание на АС. В ноябре 1889 г. в Гельсингфорсе открылось отделение «Армии», где служили около ста человек. Им приходилось нелегко: хулиганы срывали собрания, на спасенцев клеветали, власти запрещали носить форму и собираться – все очень знакомо. Однако политика русификации натолкнулась на сильное сопротивление финского общества, которое стало склоняться к социалистическим идеям – как всегда, неумные охранительные действия давали эффект обратный тому, на который уповали, и подвигли даже спокойных финнов к террору. Что до АС, то она пользовалась поддержкой широких слоев населения. Уильям Бут бывал в Финляндии и всячески помогал местным отделениям, но в Петербург, по настоянию К.П. Победоносцева, его не пустили.
Во время первой русской революции был принят указ «Об укреплении начал веротерпимости» и многие стали уходить из православия. Князь Е.Н. Трубецкой, видный православный мыслитель в статье «Церковь и духовная школа» объяснял это тем, что «образ церкви поблек и омертвел в сознании самих наших иерархов. Для пастырей, которые видят условие спасения православия в том, чтобы удерживать свою паству в церкви насильственными средствами, она перестала быть живым телом Христовым и превратилась в мертвый внешний механизм». П.А. Столыпин, лучший государственный деятелей последнего царствования, признавал особое положение официальной церкви, но заявлял, что «права и преимущества Православной Церкви не могут и не должны нарушать прав других исповеданий и вероучений».
Сразу после революции АС стала действовать очень активно, тем более что поле приложения сил было грандиозным. Голод, вызванный как природными факторами, так и действиями большевиков, породил огромные массы нуждающихся. Спасенцы спасли от голодной смерти многие сотни тысяч людей. Однако благодарность не была присуща новой власти, и в 1923 г. ее зарубежным сотрудникам предложили покинуть Россию, а с русскими сотрудниками расправились по-большевистски. От той поры сохранилась короткая протокольная запись о заседании Антирелигиозной комиссии, датированная 27 февраля 1923 г.:
"Слушали:
7. О секте Армия спасения
Постановили:
7.Секту ликвидировать как антисоветскую организацию”.
И ликвидировали. Русские солдаты АС перенесли великие страдания, но не отреклись от благородных христианских принципов своей организации. Примечательна в этом отношении история Владимира Михайловича Фурсенко, бывшего спасенцем еще в отроческие годы. Когда 23 марта 1992 г. АС зарегистрировалась в России, ему было уже за 80. Он прошел через лагеря и тюрьмы, но и после освобождения кормил бездомных и страдающих людей за свой счет. Представитель «Армии» встретился с В.М.Фурсенко, об этом много писали в то время. Так что можно говорить не о создании заново, а о возобновлении деятельности - в каком-то смысле она не прекращалась.
Новые гонения Желающие прекратить ее нашлись в новой России. В 2001 г. Московскому отделению АС было отказано в перерегистрации. Напрасно спасенцы говорили, что только за один год они 5000 раз посещали лежачих больных на дому, раздали 180 тыс. горячих обедов, 16 тыс. раз посещали лежачих больных в городских больницах, где помогали в уходе за ними, снабжали немощных инвалидными колясками. Все было тщетно, регистрационная служба осталась непреклонной. Почему? Потому что они, будучи людьми законопослушными, отказались дать взятку за перерегистрацию. Желающие могут познакомиться с подноготной этой гнусной истории, заглянув в Интернет, – там подробно описано, как у них вымогали взятку, – кто, каким образом, сколько. Чиновник-вымогатель, ведавший регистрацией, отказался зарегистрировать Московское отделение «Армии» на том основании, что она, дескать, является «военизированной организацией» и ее члены носят форму.
«Невероятно, - сказал тогда полковник АС Кеннет Бейли, руководивший ее работой в России. – И при этом не привели ни одного примера нашей незаконной деятельности за девять лет!» Для отечественных чиновников отказ дать взятку является тягчайшим преступлением, этого они не прощают. Этой корпорации наплевать, что она выставила Россию на позор и осмеяние перед всем миром, главное для них - их корпоративные корыстные интересы, которые они отстаивают любыми способами, в том числе преступными. Отличились и наши СМИ – во многих материалах прозрачно намекали, что «Армия» занимается непозволительной деятельностью, что вся ее работа направляется из-за рубежа и по одному этому не может быть бескорыстной. Намеки такого рода у нас подхватываются мгновенно, национальная паранойя вещь вполне реальная.
Спасенцы обратились в суд, но в нашей политической культуре, суд, к сожалению, очень часто руководствуется не требованиям закона, а требованиями власти, и потакает ее произволу. Это хорошо осознает наш народ, в котором сложилось убеждение, что правды в суде ближе Страсбурга не добьешься. Дело слушалось в разных инстанциях до Конституционного Суда включительно, который вроде бы признал незаконным отказ в регистрации, но нашли другие придирки вроде истечения срока перерегистрации.
История хождения по судебным инстанциям сама по себе заслуживает отдельного описания – столько было явлено тупости и глупости. Отличилось и Министерство образование: оно еще в 2000 г., до всяких судебных решений, направило в региональные управления образования инструкцию «О деятельности нетрадиционных религиозных объединений на территории РФ», в которой черным по белому было написано: «…в центральной части России расширяет свою деятельность международная религиозная организация Армия спасения. Ее последователи пытаются оказывать влияние на молодежь и военнослужащих. Армия спасения формально представляет собой евангельское протестантское направление христианства, однако, по сути, она является военизированной религиозной организацией с жесткой иерархической структурой. Армия спасения управляется и финансируется из-за рубежа».
Очень образованные люди сидели у нас в Министерстве образования, да и сейчас, видимо, сидят. И очень храбрые – они тоже нисколько не боятся ни свою глупость показать, ни выставить Россию на позор перед всем миром. Однако честь изобретения этой формулировки принадлежит нашей доблестной ФСБ, которая еще в 2000 г. подготовила информационную сводку для Министерства образования РФ, где говорилось, что «Армия спасения по сути является военизированной религиозной организацией с жёсткой иерархической структурой, которая управляется и финансируется из-за рубежа», и Министерство послушно повторило ее.
На сторону спасенцев стали немногие, среди этих немногих – наш РСЕХБ. Председатель Союза, Ю.К. Сипко говорил тогда в интервью «Независимой газете»: «Сложная ситуация складывается не только с новыми религиозными организациями. Например, “Армия спасения” совсем не “новая” организация, а даже достаточно древняя. Как вы знаете, у нее сейчас очень большие проблемы с перерегистрацией в Москве, ей создают проблемы прямо на ровном месте. В этой ситуации просто доказывается безнравственность власти. У нас продекларирована диктатура закона, но отсутствует даже простое уважение законов, их просто не исполняют. В нашем обществе отсутствует понимание личности, и отсюда исходят корни беззакония, нравственного нигилизма. Единственно, что можно пожелать, чтобы все обратились к Богу и здесь уже нашли правильное понимание этого вопроса и простое уважение к другому» (НГ 22.08.2001).
Отметим, что были попытки пойти по стопам столицы и в других местах, в частности в Великом Новгороде, где летом 2006 г. наладились было ликвидировать местное отделение АС. Но там все же хватило ума не доводить дела до великого конфуза, хотя деятели местного антисектантской организации с характерным названием «Гнев» очень старались отличиться в разоблачении «псевдоблаготворительной деятельности» спасенцев и требовали их изгнания из города. Разумеется, из самых патриотических побуждений и ради защиты национальных интересов, в которых, необходимо подчеркнуть, радетели России смыслят очень мало.
Сначала насчет патриотических устремлений. Патриотизм – чувство естественное, человеку свойственна любовь к своей стране, к своему народу, а вот отсутствие привязанности к ним неестественно. Обычно патриотизм имеет позитивное выражение – любовь к отечеству выливается в конкретные дела, в служение отечеству и народу. Но бывает, что он получает негативное выражение – для него мерилом становится не любовь к отечеству и не служение ему, а ненависть к иностранцам-инородцам. К великому сожалению, такое негативное содержание все отчетливее проявляется у многих из тех, кто сегодня называет себя патриотами России. На место созидательного патриотизма становится разрушительное течение, грозящее принести Росси много бедствий, если не всеконечную погибель.
У нас почему-то многие полагают, что раз заявил человек себя патриотом, то от него отечеству кроме пользы ничего не будет. Однако это не так. Нацисты в Германии всю свою идеологию строили на «любви к отечеству» и руководствовались ею в практической деятельности. А результат известен – сокрушительное поражение, полувековое расчленение Германии, деформация национальной идентичности. Печальный опыт Германии поучителен тем более, что некоторые параллели происходящего у нас с происходившим в нацистской Германии не могут не настораживать: в стране, претерпевшей столько страданий от германского фашизма, стремившегося уничтожить нас как народ и стереть с лица земли наше государство, существует активное фашистское движение, возрождается нацистская символика, звучат фашистские лозунги и «Зиг хайль!» Быть патриотом для многих в России означает быть не столько за Россию, сколько против всего остального мира. Если во всем мире патриота опознают по тому, что он сделал для родины, то в нынешней России его опознают по антисемитским, антиамериканским, антиевропйеским, антикавказаским, антиазиатским вообще по всяким «анти-» высказываниям. Они стали обязательным атрибутом многих националистов в России.
Снова громче всего звучат голоса тех, кого В.С. Соловьев, наш самый глубокий философ и религиозный мыслитель, именовал «лжеправославными лжепатриотами». Они, по его словам, представляли Россию чуть ли не как умалишенного, который «одержим ложными идеями, граничащими с манией величия и манией вражды к нему со стороны всех и каждого. Равнодушный к своей действительной пользе и действительному вреду, он воображает несуществующие опасности и основывает на них самые нелепые предположения. Ему кажется, что все соседи его обижают, недостаточно преклоняются перед его величием и всячески против него злоумышляют» (В. С. Соловьев. Сочинения в двух томах. Т.2, М., 1989, с. 457-458). Лжепатриоты считают, что «человечество должно делиться на две несоизмеримые половины: с одной стороны православный славянский мир, обладающий преимуществом абсолютной истины, а с другой стороны - все прочие племена и народы, осужденные пребывать в разных формах лжи» (Там же. Т.1, с. 375).
Невозможно удержаться от дальнейшего цитирования В.С. Соловьева, уж слишком пророчески звучат его слова, словно обращенные к нашим современникам: «Доведенный до крайнего напряжения, национализм губит впавший в него народ, делая его врагом человечества, которое всегда окажется сильнее отдельного народа» (Там же. Т.1, с.270). «...патриотизм, как и всякое натуральное чувство, может быть источником и добра, и зла. Вся история свидетельствует, что государства и народы как спасались патриотами, так от «патриотов» же и погибали» (В.С. Соловьев. Философия искусства и литературная критика. М., 1991, с. 498). Он призывал «…возвратить патриотизму его истинный смысл, - понять его не как ненависть к инородцам и иноверцам, а как деятельную любовь к своему страдающему народу» (Там же, с. 383). Судя по происходящему в нашей стране, его призыв так и не был услышан, ненависти не убавилось.
И она простирается даже на такие организации, как АС. Нынешние хранители «исконных начал» идут след-в-след за большевиками, в свое время объявившими АС «антисоветской организацией», нимало не смущаясь этим позорным сходством. Спасенцы всего лишь помогали бедным и больным, кормили горячим супом наших бомжей на московских вокзалах, чем вызвали гнев железнодорожных властей: «Прикармливают тут всякую сволочь!» Да и наша историческая церковь неодобрительно смотрела на их благотворительную деятельность, видя в ней упрек себе – не архиереи, конечно (они обычно понимают, что к чему), а «простые православные» – тут дело до избиений доходило.
Наши славные радетели о России одержали блестящую победу над организацией, членов которой во всем мире называют «солдатами добра».
Решение в Страсбурге Однако мы живем в век глобализации. К ней можно относиться по-разному, она действительно не всегда несет только благо. Но одно несомненно: в эпоху глобализации невозможно отсидеться в медвежьем углу, где можно безнаказанно творить всякие безобразия – особенно если страна, как наша Россия, претендует на участие во всех мировых процессах, на то, чтобы занять достойное место в мире. Уже говорилось о двойственности, почти шизофреничности нашего отношения к Западу: с одной стороны, хочется всячески уязвить его, с другой - получить его признание и похвалу, быть представленными во всех его органах. Поэтому еще в 1998 г. Россия ратифицировала Европейскую конвенцию о правах человека, которая недвусмысленно требует уважать религиозные права меньшинств и отдельной личности, чему в России не обучены и обучаться не хотят. Но раз ратифицировали, Совет Европы вправе требовать соблюдения Конвенции, и он требует.
Попало в Страсбург и дело АС. Предвидеть, что оно туда попадет, было нетрудно, как нетрудно было предвидеть, каким будет решение. Еще в 2001 г. депутаты ПАСЕ так отозвались о запрете «Армии»: «Нас крайне удивило такое решение, потому что Армия спасения работала с людьми непосредственно на улицах. В чем причина такого запрета, нам предстоит выяснить». Выяснить оказалось делом нетрудным - вопиющий произвол был виден невооруженным глазом. Но уж очень натура требовала «врезать иностранцам» и заодно отомстить за отказ дать взятку. Как говорил еще тогда наш брат, адвокат А.В. Пчелинцев из Славянского правового центра, представлявшего интересы АС: «Усилиями одного чиновника не только Москва, но и Россия приобретают в глазах международной общественности облик не правового, а первобытного общества» (НГ 22.08.2001).
И приобрела. Европейский Суд по правам человека действует неторопливо, и только 5 октября этого года он единогласно принял решение, что «в случае с Московским отделением Армии спасения была нарушена ст. 11 (Свобода собраний и ассоциаций) Европейской конвенции по правам человека, понимаемая в свете ст. 9 (Свобода мысли, совести и религии) Конвенции». Суд постановил, что государство-ответчик Российская Федерация должно выплатить Московскому отделению Армии спасения 10 тысяч евро в счет компенсации морального вреда заявителя. АС тут же заявила, что деньги пойдут на конкретные благотворительные проекты.
Решение Европейского Суда очень обширно, оно состоит из 106 пунктов. Привести его целиком было бы поучительно – хотя бы для уяснения различий в стиле и аргументации наших судов и Европейского суда – но уж очень утомительно. Поэтому ограничимся некоторыми характерными выдержками.
В решении отмечается, что:
«Армия спасения официально осуществляла свою деятельность в России с 1913 по 1923 год. В 1923 году она была ликвидирована как «антисоветская организация».
… 16 августа 1999 года заместитель начальника УЮ (Управления юстиции – И.П). Москвы уведомил заявителя об отказе в перерегистрации...»
Далее в решении излагаются детали судебных мытарств АС в Москве. В частности отмечено, что в столице России всерьез утверждали, будто «…использование слова «армия» в названии религиозной организации неправомерно». Европейский Суд указал, что отказ в регистрации «…повлек за собой распространение негативной информации, которая серьезно повредила мероприятиям отделения-заявителя по сбору средств на благотворительность и породила недоверие со стороны владельцев недвижимости, которые отказывали в аренде помещений отделению-заявителю… По крайней мере, в одном из районов работу отделения-заявителя по доставке горячих обедов на дом пожилым людям пришлось прекратить полностью, поскольку чиновник местной администрации отказался работать с отделением-заявителем, не имеющим официальной регистрации…»
Европейский Суд отметил, что «Армии спасения, которая зимой кормит 6000 россиян в месяц, пришлось потратить десятки тысяч долларов в судебной борьбе за регистрацию, а католическая церковь (а также и иудейская община) испытывала трудности в получении виз для иностранных священнослужителей. Некоторые другие религиозные организации также испытывали препятствия в регистрации на местном уровне: адвентисты, пятидесятники, баптисты, евангельская церковь и другие церкви в частности, в Татарстане, Ростовской и Владимирской обл. Эти религиозные организации также жаловались на серьезные трудности в приобретении и строительстве молитвенных домов или в возвращении конфискованной собственности. Некоторые из них — напр., Истинно православная церковь, Союз Евангельских христиан-Пятидесятников — утверждали, что испытывают преследования со стороны властей».
Наконец, «Содокладчики очень удивлены и озадачены решением запретить деятельность Армии спасения в Москве, и они бы были очень благодарны российским властям за разъяснения по этому вопросу». За внешне благопристойными формулировками Европейского Суда звучит откровенная насмешка, в переводе с дипломатическо-судебного языка на обыкновенный русский этот пассаж означает: «Это, господа, ни в какие ворота не лезет!». А в переводе на язык современных молодых блоггеров он звучит как: «Ржу нимагу».
От Суда в Страсбурге досталось и нашим правовым ведомствам, о которых далее в решении сказано: «Кроме того, некоторые местные и региональные подразделения Министерства юстиции отказывали в (пере)регистрации некоторым религиозным объединениям, хотя те уже прошли регистрацию на федеральном уровне. Министерство юстиции России, судя по всему, не в состоянии контролировать эти местные и региональные подразделения в соответствии с принципом верховенства закона… Особого внимания в этом смысле заслуживает ситуация с «Московским отделением Армии спасения», и в этой связи Министерство юстиции России должно провести дисциплинарное расследование деятельности своего Главного управления по г. Москве».
Далее следует рекомендация, косвенно, но довольно прозрачно указывающая на царящий в стране произвол в области обеспечения религиозных прав и свобод: «Исходя из вышеизложенного, Ассамблея рекомендует российским властям:
обеспечить более единообразное применение закона о религии на всей территории Российской Федерации, прекратить необоснованную дискриминацию в отношении некоторых религиозных объединений в регионах и на местах и практику привилегированного отношения к РПЦ со стороны местных должностных лиц, в частности, отменив действующее в ряде регионов требование о том, чтобы религиозные организации получали предварительное согласие РПЦ на свою деятельность…»
Европейский Суд счел нужным напомнить:
«Суд обращается к своей установившейся прецедентной практике, гласящей, что свобода мысли, совести и вероисповедания, закрепленная в Статье 9, является одной из основ «демократического общества» по смыслу Конвенции. В религиозном аспекте это один из наиболее важных элементов, из которых складывается самобытность верующих и их концепций жизни , и, кроме того, является достоянием и для атеистов, агностиков, скептиков и незаинтересованных лиц. От нее зависит плюрализм, присущий демократическому обществу, который дорогой ценой достигался на протяжении веков…
… Хотя свобода вероисповедания является в первую очередь вопросом совести каждого отдельного человека, она также подразумевает, в частности, свободу «исповедовать религию» как индивидуально и частным порядком, так и сообща с другими, публичным порядком и в кругу единоверцев…» 59. Суд неоднократно указывал в своих постановлениях, что не только политическая демократия является основной отличительной чертой общественного порядка в Европе, но и сама Конвенция была задумана с целью продвижения и поддержания идеалов и ценностей демократического общества. Суд подчеркивал, что демократия является единственной политической моделью, предусмотренной Конвенцией, и единственно совместимой с Конвенцией.)...
…Суд отмечает, что в ходе разбирательств внутри страны для отказа в перерегистрации отделения-заявителя основания выдвигались непоследовательно… Утверждение о военизированном характере организации заявителя не нашло отражения в исходном решении об отказе в перерегистрации, и впервые УЮ Москвы выдвинуло этот довод в своем ответе на иск, поданный заявителем (см. п. 15 выше). Районный суд признал этот довод, однако городской суд не посчитал необходимым отдельно рассмотреть этот довод (см. п. 17 выше). Наконец, УЮ Москвы не ссылалось на отсутствие четкого указания на религиозную принадлежность членов организации – этот довод впервые появился в судебных решениях (там же).
…Правительство не указало конкретных оснований для отказа в перерегистрации отделения-заявителя и не выдвинуло никакого оправдания своего вмешательства в права заявителя.
…Если описание религиозной принадлежности, приведенное заявителем, было сочтено неполным, то местные суды должны были разъяснить соответствующие требования закона и, таким образом, четко уведомить заявителя о том, как ему следует подготовить документы для прохождения перерегистрации… Однако этого сделано не было. В этой связи Суд считает, что это основание для отказа в регистрации было необоснованным.
…Нельзя всерьез утверждать, что отделение-заявитель выступает за насильственное изменение конституционного строя или тем самым подрывает целостность или безопасность государства. Никаких доказательств в этом отношении не было представлено властям государства, а также правительством в ходе разбирательства в соответствии с Конвенцией. Отсюда следует, что выводы местных органов по этому вопросу лишены фактической основы.
Заключение
В свете вышеизложенного, Суд считает, что вмешательство в право заявителя на свободу вероисповедания и объединения не было оправдано. Таким образом, имело место нарушение Статьи 11 Конвенции в свете Статьи 9»
Вот так стараниями наших чиновников и религиоведов, обрушившихся на занимающуюся благородным делом благотворительную организацию, Россия, как выразился «некто негде», получила в Страсбурге звонкую пощечину. Или, как говорит молодежь, «нас приложили фейсом об тейбл». Или, как говорили раньше в благородном обществе, физиономию мазали котлеткой.
Последствия Международному общественному мнению стало ясно, что наша страна утрачивает признаки цивилизованности. После этого можно сколько угодно говорить про защиту «национальных интересов» - никто не поверит. Не исключено, что кто-то из гонителей АС был искренне убежден, что делал благое дело. Намерения могли быть наилучшими, что, впрочем, в данном случае сомнительно. Но намерения судит Бог, нам же Он заповедал: «По плодам их узнаете их» (Мф 7, 16). И вот страсбургский плод говорит сам за себя. Можно нанимать лучшие зарубежные пиаровские фирмы для улучшения имиджа Москвы и России, как это сделало федеральное и московское правительство, – никакие пиарщики ничего не смогут сделать при таком интеллектуальном и нравственном уровне тех, кому доверено формировать этот имидж. Приведем некоторые выдержки из отчета о пресс-конференции, созванной Славянским правовым центром по случаю принятия решения в Страсбурге.
«Официальный представитель Армии спасения, подполковник Алистер Херринг, будучи иностранцем, был крайне сдержан в оценках и главным образом выразил удовлетворение тем, что его организация сможет продолжить свою работу в России… А вот заместитель руководителя, Александр Харьков, прямо сказал, что он никогда не избавится от ощущения “конфуза”, стыда за неадекватность, проявленную в действиях российских чиновников, а затем и работников правосудия. «Когда все еще только начиналось и в 2001 году в Европейский Суд поступило заявление Армии спасения, - говорил он, - там делали огромные глаза, там смеялись над всем этим - над ситуацией, над основаниями российского суда для вынесения им решений. Смеялись не просто над кем-то конкретно, а над российской практикой. Выходит, что над Россией». Рассказал Александр Харьков и об организованной травле Армии спасения посредством государственных СМИ. Религиозную организацию внесли в дворкинский реестр “зловредных сект”, данные о том, что это - “зарубежное военное формирование на территории России”, приводятся в учебнике для средней школы, по которому учатся российские десятиклассники.
Адвокат Владимир Ряховский рассказал журналистам о том, насколько трудно было преодолевать неадекватность администрации и российского суда в тот период, когда кампания по ликвидации Армии спасения в России только начиналась. С какой прямо-таки неприличной степенью упрямой упертости доводилось сталкиваться правовым экспертам, взявшимся доказывать, по сути, что нонсенс – это нонсенс. В процессе кампании ответственные сотрудники столичного Управления юстиции г. Москвы и Министерства юстиции РФ не скрывали, что отдают себе отчет во всей абсурдности происходящего, но исправно делали то, что не противоречило чьему-то намерению изгнать Армию спасения из России.
Анализируя всю ситуацию в целом, адвокат Анатолий Пчелинцев также не мог удержаться от того, чтобы охарактеризовать все происшедшее с Армией спасения по милости администрации и российского правосудия как “неприличное недоразумение”. На вопрос корреспондента “Портала-Credo.Ru” о том, насколько может повлиять прецедент развенчания Европейским Судом отечественной практики шельмования закона и маразма чиновников, он ответил; “Я думаю, что вы правильно начали со слова “маразм”. Но с этим маразмом нам придется бороться постоянно и долго, и стараться делать это максимально эффективно. Важно, чтобы каждый занимался этим на своем месте - журналисты объективно освещали происходящее, мы, юристы, делали свое дело, ученые - свое. В последнее время можно говорить об этом откровенно - идет организованная информационная война против религиозных меньшинств. И на настоящий момент религиозные меньшинства эту войну проигрывают. Потому что на стороне оппонентов - врагов свободы совести, закона, демократии - государственные телеканалы, мощные корпорации других СМИ. Таким образом, ложь тиражируется в огромных количествах, но все равно этому надо упорно противостоять. Когда мне пришлось рассказывать о ситуации с Армией спасения в ОБСЕ, люди откровенно смеялись. Дипломаты, которые никогда не позволяют себе этого, просто не могли сдержаться. Они спрашивали: “Да что у вас происходит там, в России? У вас что, вообще здравомыслящих людей нет?”. Мне было стыдно, но что я мог сказать - только руками развести. Я думаю, что, несмотря на всю абсурдность этого явления, с ним предстоит серьезная трудная борьба. Не хотелось бы, конечно, такие тривиальные вещи повторять, но Моисей сорок лет выводил свой народ, помните? А мы все еще пребываем там - в советском прошлом, и сознание людей меняется очень и очень медленно».
Все это наводит на очень грустные мысли о состоянии правосудия в нашей стране. Видимо, убежденность народа в том, что правды ближе Страсбурга не добьешься, имеет свои основания. Наблюдения над попытками как-то регулировать жизнь в России и над нашей правоприменительной практикой приводят к выводу, что наша страна теоретически знает три типа регулирования этой жизни: это а) беспредел, б) «по понятиям» и в) по закону. Беспредел – это понятно, это когда каждый имеющий силу, действует по принципу «что хочу, то и ворочу». Беспредел очень расточителен, и скоро даже беспредельщики начинают понимать, что лучше бы придерживаться каких-то правил которые они и называют «понятиями». «Понятия» - это правила нечестной, незаконной игры, которые все же надо соблюдать, потому что в случае их нарушения прочие нечестные же игроки наказывают нарушителя, обычно весьма безжалостно и жестоко, до смертоубийства включительно, к которому они прибегают охотно и часто.
А что же закон? Закон в наше время – это записанная норма, к которой обычно прилагается записанные же правила толкования этой нормы. Кроме того, система права предполагает наличие судов разных инстанций, призванных корректировать в случае необходимости решения низших судебных инстанций, а также экспертного сообщества, которое может выносить свое мнение по каждому спорному вопросу. Закон торжествует только в правовом обществе. У нас нет четкого понимания того, что такое правовое общество, обычно под ним разумеют общество, в котором есть всякого рода кодексы, призванные регулировать все правовые отношения и всякого рода судебные институты. Это верно, без них правовое общество немыслимо, они необходимы, но недостаточны.
Ибо правовое общество - это такое общество, в котором суды руководствуются только законом, а всякое нарушение права считается нетерпимым и подлежащим немедленному исправлению, иначе члены такого общества ощущают глубокий дискомфорт, даже фрустрацию, которая и вызывается нарушениями. Нарушение прав должно быть немедленно устранено – это императив правового общества, причем императив моральный. Все общественные институты просто обязаны устранять такие нарушения, не только полиция. Мало того, это обязанность каждого гражданина, и есть понятие «гражданский арест» - каждый гражданин имеет право и даже обязан арестовать нарушителя, и представить его в соответствующие органы. Другими словами, нанесенная нарушением «рана» затягивается чуть ли не автоматически.
В мое время много говорили о судах Линча, по приговору которых «негров вешали». Надо сказать, эти обвинения не беспочвенны: во времена расовой сегрегации в США суды Линча часто выносили обвинительные приговоры, не имея к тому оснований, и негров действительно вешали. Но не их одних. Глагол «линчевать» не в России придуман, однако суд Линча – это также и выражение правосознания общества, которое исходит из посылки «без суда нельзя». И если нет поблизости формальных судебных органов, граждане сами вправе конституироваться в такой орган, вынести судебное решение и привести его в исполнение. Злоупотребления, скажем еще раз, были нередки, но все облекалось в какую-то, пусть сильно упрощенную, но все же судебную процедуру.
В нашей стране отношение к праву иное. Нарушения права воспринимаются как нечто естественное. Наши судебные органы начинают действовать не тогда, когда закон нарушен, а когда высшая власть даст понять, что надо запускать судебную машину. А высшая власть у нас, как не раз приходилось писать, не приучена руководствоваться законом, она исходит из своеобразно понимаемых «высших» интересов (они же «государственные», они же «национальные»), не забывая при этом о своих собственных, откровенно корыстных интересах, которые на практике для нее являются главными, и ради них она идет на откровенный беспредел. В лучшем случае суды могут действовать «по понятиям», которые хоть как-то упорядочивают жизнь, но и на этом уровне они не всегда могут удержаться и не прочь опять вернуться в беспредел, если у тех, кто ими манипулирует, достаточно сил и наглости.
Суды потакают беззаконным поползновениям власти и обслуживают ее. Нравственная атмосфера в стране такова, что люди (особенно находящиеся у власти) без особой моральной борьбы и без всяких мук совести готовы пойти на любое нарушение закона. И этих нарушений так много, что без них не обходится практически никто и ничто, никакой бизнес, никакая фирма и никакая компания, пусть даже государственная. Поэтому возбудить дело можно против кого угодно. Возможно, ЮКОС нарушал закон – но ведь не он один. Общее мнение (и в данном случае оно кажется обоснованным) сводится к тому, что точно такие же дела можно было возбудить против любой другой нефтяной компании. При осуществлении проекта «Сахалин-2», возможно, действительно попирались экологические нормативы – но ведь их попирают абсолютно все, это тоже общее мнение и тоже обоснованное, но возбуждают дело (и общественное мнение) только против этого проекта.
Моральную неприемлемость нарушений права, присущую правовому обществу, у нас ощущают немногие идеалисты и романтики. Карают далеко не всех нарушителей, а только тех, на кого укажет власть. Так получается, что законные средства преследования применяются выборочно, и суды, таким образом, служат не закону, а беспределу или «понятиям», лишь прикрываясь буквой закона. Причем складывается впечатление, что России никак не удается даже перейти от беспредела к «по понятиям», не говоря уже о жизни по закону. Да, есть всевозможные кодексы, есть система судов – а правды нет. Как сказано в Библии: «…место суда, а там беззаконие; место правды, а там неправда» (Еккл 3, 16).
В случае с АС было много беззакония и неправды, восторжествовал откровенный беспредел, прикрываемый соображениями о государственной безопасности и защите государственных интересов. Дело вели из рук вон плохо, суды в Москве даже не потрудились прикрыться буквой закона, что без труда установил и на что не без ехидства указал Страсбургский Суд. А в нем не только дело АС - уже около 10 тыс. дел о нарушении прав россиян направлены в Европейский суд, который часто принимает решения в пользу истцов. И эти решения обязательны к исполнению для стран-членов ЕС, т.е. и для России тоже.
Те, кто у нас в стране призван осуществлять правосудие, не могут игнорировать эти решения. Тем не менее для наших судебных и всяких иных чиновников дело с АС скорее всего не будет иметь никаких последствий, спросить с них некому. А спросить надо бы. Нас часто упрекают в том, что режим у нас слишком авторитарный. Пусть так, но, во-первых, авторитарность режима имеет свои основания (исторические, культурные, всякие иные), а во-вторых, авторитарный режим в определенной среде (в нашей, например) может быть достаточно эффективным. Но при одном условии: он (как и любой другой режим, но авторитарный – «круче») наказывает тех, кто плохо делает свое дело, кто принимает неэффективные решения. Между тем у нас последнее время повелось как-то так, что люди, принимающие откровенно глупые решения - от монетизации льгот до регулирования оборота спиртного, не несут за это никакой ответственности (в последнем случае, правда, объявили выговоры каким-то «стрелочникам», хотя здесь дело обернулось гибелью десятков людей).
Вряд ли решение Европейского Суда заставит побудит наших чиновников подумать о будущем. Среди дел, направленных россиянами в Страсбург, пять касаются нарушений свободы совести в России, в том числе жалоба Свидетелей Иеговы, права которых нарушаются самым беспардонным образом. При всей неприемлемости их вероучения и практики для нас, баптистов, надо бы помнить, что свобода совести распространяется и на те вероучения, которые мы считаем откровенно ложными и даже опасными. Сказать об этом надо потому, что нет-нет да и появятся в наших баптистских СМИ материалы, приветствующие гонения на Свидетелей. Свобода совести может быть или для всех, не нарушающих законы, или ни для кого. Жаль, что некоторые баптисты забывают об этом и готовы приветствовать незаконные гонения на тех, кто верит не так, как мы. Принцип свободы совести обязан своим появлением на свет как раз баптистам – это мы дали его миру еще в XVII веке, и с тех пор он получил мировое признание, вошел не только во многие международные документы, но и в конституции ряда стран, в том числе в нашу.
Но вернемся в Страсбург. Еще не поздно избежать очередных оплеух, избежать очередных конфузий. Однако скорее всего те, кому ведать надлежит, палец о палец не ударят для отзыва этих пяти дел, которые, видимо, будут решены в пользу истцов, так что звон пощечин будет еще раздаваться «от Севильи до Гренады». Что до решения об Армии спасения, то его надо выполнять – или рисковать своим членством в Совете Европы. А на это Российская Федерация никак не может согласиться.
По крайней мере пока.
