Кому Бог Отец, тому Церковь Мать

    В наше время подобная принципиальность воспринимается с иронией. Современников возмущает всякая обязательность в религиозных вопросах. В эпоху Киприана церковь была одна – еще не разделенная, вселенская. Ныне же церквей много и каждый волен выбирать себе общину по зову сердца. А потому претензии на исключительность и духовную монополию вызывают возмущение и яростную критику.

     В этой критике есть своя правда. Слишком уж запятнала себя историческая церковь лицемерием и властолюбием, присваивая «ключи Царства» и право вещать от имени Бога, выдавая свои корыстные земные интересы за Его волю. Поэтому начинать все же нужно с Бога, а не церкви. Без Бога церковь пуста. Без присутствия Духа Святого она превращается в бюрократический институт или пыльный музей.

     Ищущий Бога приходит в церковь. Спасенный Богом присоединяется к общине. Бог – Начало и Глава Церкви, источник ее силы и власти. Церковь служит Ему, принимая грешников в семью спасенных, творя милосердие и возвещая истину. Так что все начинается с Бога. Самая совершенная Церковь не обладает собственной ценностью и авторитетом. Ее служители – «рабы, ничего не стоящие».

     Образ Великого Инквизитора в романе Достоевского – хорошая иллюстрация того, как власть церкви и ее иерархов подменяет собой Христа: «Мы исправили подвиг Твой и основали его на ЧУДЕ, ТАЙНЕ и АВТОРИТЕТЕ… завтра сожгу Тебя за то, что пришел нам мешать». Выходит, что не свободное решение сердец важно и не любовь. Люди даже радуются, что их ведут как стадо и снимаю с плеч груз свободы и личной ответственности.

     О внутрицерковных болезнях и кризисе доверия людей к официальной церкви сказано слишком много, вовсе не хочется быть одним из ее хулителей. Действительно, опасно ставить авторитет церкви выше авторитета Христа. Но сейчас хочу сказать о другом: не в том ли заключается подлинная опасность, что вместе с критикой исторической церкви уничтожается вера в Церковь как таковую, в сам идеал Церкви, а в конечном итоге и в Христа, как Главу Церкви. Отбросив наивную и унаследованную преданность религиозным традициям, не лишились ли мы вместе с тем и чувства священного, опыта Богообщения, общинной жизни, братского христианского общения.

     Мы уже знаем, как инквизиторы и антихристы используют «чудо, тайну и авторитет» для создания лжерелигий и манипуляций верующими людьми. Но верим ли мы еще в возможность подлинных чудес, тайн и авторитета? Коварная цель лжехриста состоит в том, чтобы, пародируя и искажая образ Христа и Церкви, настолько разочаровать людей в духовных идеалах, что интерес и жажда настоящего живого Христа будут навсегда утрачены. «Все вы такие…», «абсолютной истины нет», «я никому не верю» - вот трагические итоги ложной религии и мнимой церковности.

     Подлинное чудо – пробуждение и преображение грешника благодатной силой. Нет большей тайны, чем Воплощение Христа, когда Царь приходит в нашу грешную реальность послужить и отдать жизнь свою для искупления мира. Высший авторитет доказан величайшей жертвой ради человечества и принадлежит Распятому и Воскресшему.

     Живая Церковь являет миру подлинные чудо, тайну и авторитет. Ее чудо иного порядка, чем сенсации, фокусы, оккультные превращения. Ее весть понятна всем, а не только священникам-толкователям. Ее земная власть ограничена правами слуги. В отличие от официальных, исторических церквей, такую церковь можно назвать евангельской.

     Для «святой», «православной» Руси «святость» и «православие» всегда были скорее историческими, формальными характеристиками, нежели актуальными и сущностными. Образ же евангельской церкви остается малознакомым.

     Евангельская церковь – это поместная церковь. Мы привыкли думать, что поместная церковь – это национальная или даже государственная, в которой множество общин объединены в единую иерархию, «вертикаль власти». Но самое непосредственное значение слово «поместная» - действующая в определенном месте, объединяющая верующих округи, окрестности. Если мы ищем Бога, то должны искать общения с христианами, стать частью поместной церкви, войти в общину.

     Евангельская церковь – это община спасенных, крещенных по вере людей, которые приняли свободное решение и тем самым изменили свою жизнь. Учители католической традиции говорили, что «без епископа  нет церкви».

     В евангельской церкви вчерашние грешники, спасенные и преображенные Христовой благодатью, равны и все как один призваны к служению. Вместо иерархии – всеобщее священство, вместо деления на клир и мир – братское единство во Христе. Но это и сложно. Ведь получается, что ответственность за личное спасение и вечное будущее  нельзя передать ни папе, ни патриарху, ни пастору. Евангельская церковь обращается к личности, к ее свободе и ответственности, призванию и творческим дарам.

     Где собираются двое или трое ищущих Бога людей, там пребывает Бог и созидает Церковь. Историческое, музейное христианство не изменит жизнь человека и останется в лучшем случае интересным увлечением.

     Принадлежать христианской традиции и быть причастником Церкви Христовой – не одно и то же. Не хочется вернуться в эпоху Константина или Юстиниана и быть рабом церковной организации, подчинившей себе все общество. Не хочется нового средневековья и инквизиции. Но всем нам так нужен живой Бог и община ищущих Его. Как говорил о. Александр Мень, «Христианство только начинается», а значит в наступающее последнее время мы увидим новый евангельский образ Церкви, которая станет для многих людей прибежищем и домом.

     Вера в Бога будет тем более сильной, чем больше мы будем погружаться в жизнь, учение и общение поместной Церкви. Поместная церковь это не Храм Христа Спасителя или Собор св. Петра – далекие и отчужденные церкви-символы, церкви-музеи. Поместная Церковь – это община живых людей, верующих, которые окружают нас и с которыми мы находим общение.

     О церкви сегодня говорят политики, чиновники, историки, религиоведы. Говорят как о предмете исторических и политических интересов. Но церковь так мало значит для простого народа, для всех и каждого.

   В бессмертном произведении Гёте простушка Маргарита вовремя останавливает разглагольствования профессора Фауста, который чтит «святые дары» одним умом и совершенно не воцерковлен: «Ты в церковь не ходил который год? Ты в Бога веришь ли?». И пусть «отповедь схоласта и попа» на этот счет тоже «искренне глупа» и «кажется насмешкою убогой», самому Фаусту ответить нечем, вне Церкви вера его сомнительна.

     Напротив, вера Маргариты связана с Церковью, с тем высшим порядком жизни, который проистекает из евангельских духовных законов и ограничивает греховные желания. Этого то порядка так мало в нашей безбожной реальности. Поместная церковь это школа жизни, духовной дисциплины, нравственной устойчивости. Потому так важно связать веру в Бога с жизнью в Церкви.

     Не профессорская насмешка и не безоговорочный авторитет батюшки - христианство начинается по ту сторону огульной критики и мертвого традиционализма.

     Искренняя и по-детски простая молитва, сердечное вслушивание в слова Писания, братское общение с единоверцами, живая проповедь, жертвенное служение ближним – этот образ церковной жизни должен стать ориентиром для ищущих Бога наших современников.

Михаил Черенков, кандидат философских наук, вице-президент ассоциации "Духовное возрождение"