Чудный чертог виден вдали…

А в архивах города находится список с фамилиями расстрелянных. Меня, автора этих строк, Бог благословил удивительной встречей с дочерьми Ефима Ивановича Кийкова – Валентиной Ефимовной и Галиной Ефимовной.

– Я помню папин голос, – рассказала мне Галина Ефимовна, – он всегда нас спрашивал: «Деточки, кому что прочитать?» И читал нам евангельские послания о послушании, с наставлениями и назиданием. Однажды он пришёл с работы – работал грузчиком, – снял сапоги, и из портянок посыпалось зерно. Мы обрадовались, что наши курочки его поклюют, но папа сказал – это не наше – и, бережно собрав его, отнес назад. Помню, что папа брал меня в собрание, а там пели непонятную тогда для меня песню «Если в бурях жизни дух твой удручён…» Вскоре наша семья попала в бурю беды. Папу забрали и повезли на телеге в НКВД. Братик бежал за лошадью, догонял через мост, смотрел на папу. Уже потом мы узнали, что папа наш расстрелян в лесу, как ехать по шоссе, на Кызыльском тракте.

– Наш папа прожил на земле 29 лет, – вспоминает Валентина Ефимовна. – Однажды ночью нас разбудили – в дом пришли чужие люди, и папа, поставив нас всех на коленки, стал молиться, чтобы Господь обогревал нас, кормил, хранил. А в это время пришлые люди вытащили из-за портрета на стене спрятанное папой письмо от Михаила, проповедника нашей местности. Михаил Чистяков ходил по деревням, рассказывал о Боге. Был даже такой случай: в Солдатово надо было идти через лес. И повстречался Михаилу медведь. Перегородил дорогу, и всё! Не нападал, а просто не пускал. Пришлось Михаилу вернуться. Позже стало известно, что там, в деревне, куда шёл Чистяков, его ждали, чтобы взять. Нашего папу взяли в 37-м, вместе с братьями Красовскими, Нижником и другими. Но собрания всё равно проводили. Собрания проводили там, где сейчас Дом молитвы, а раньше на этом месте стояла избушка сестры Олейниковой. Жила она одна, топила русскую печку и варила кашу нам, детям, кто приходил с матерями в собрание. Мама наша была худенькая, измождённая. Однажды послала меня мама с сестрёнкой и с 10-летним братиком в соседнюю деревню Каныгино к бабушке, папиной матери – может, мучки даст, ещё каких продуктов. Шли через лесок. Смотрим, выходит волчица с волчонком прямо на нас. Откуда ни возьмись, возле нас оказался старичок: «Не бойтесь, деточки, идите с Богом!» Картошкой, помню, питались, сладкой. Люди выкопали, а мы после них подбирали подмороженную, через речку вброд едва успели перетащить, как снег пошёл.

Во время гонений на церковь было мне 15 лет, я ходила в собрание, и мне хотели запретить посещать собрание, однажды даже ночь в участке продержали. Наутро, увидев моё упорство, отпустили. Вышла замуж за неверующего, но в семье Арнольдов были лютеране и пели песни на немецком языке, я любила им подпевать. В церковь вернулась в 1985 году, тут и покаялась с горькими слезами, крещение приняла 22 июня 1986 года, преподавал его мне Е. С. Бааль, и я как на свет народилась! Началось строительство Дома молитвы, и это был прекрасный период в моей новой жизни! Пела в хоре. У меня альтовая партия. Анатолий Иванович, регент, всегда брал меня с хором в поездки в Ермаки, Шушенское, Краснотуранск, Городок – там были группы верующих христиан-баптистов. «О, Дух Святой, Ты к нам приди, чтоб мы трудились горячей…» – разве можно забыть такие песни? Господь давал радостные мгновения и в семейной жизни. Муж, Владимир

Иванович, с которым мы прожили в супружестве почти 50 лет, перед смертью покаялся. Слава Богу за визит в наш дом Евгения Самуиловича Бааля и Анатолия Ивановича Булычева, которые и проповедь сказали мужу, и помолились с ним, и он с миром ушёл. После этого я 3,5 года жила одна, во всём доверяясь Богу, а потом расписалась с хорошим человеком Романом Наумовичем, по пастырскому благословению. Живём дружно, опекаем друг друга, ухаживаем друг за другом нам обоим в радость.

И это не просто слова, я это увидела, проведя вечер в гостях у Валентины Ефимовны и Романа Наумовича. Добросердечные, хлебосольные, чтящие Бога, стремящиеся соблюдать Слово Божье, они – пример того, что есть тысячи дорог, чтобы сбиться с пути, но всего одна, чтобы вернуться.

Утром я уезжала из этого дома, и Валентина Ефимовна, стоя бок о бок с Романом Наумовичем, напела мне ту любимую, хоровую: «Чудный чертог виден вдали…»

Ираида Родина

На снимках: супруги Валентина и Роман; Ефим Иванович Кийков.

г. Минусинск