И.С. Проханов: Толстой умер...

Газеты всего мира наполнены одним именем: у всех мыслящих людей одно имя на устах. Об усопшем говорят с чувством умиления, как его друзья и поклонники, так равно те, кто не быль с ним согласен, кого он отрицал, кто считал его утопистом.... Не знаменательно ли читать телеграмму сочувствия от окружных судов (Московск. и др.) тех судов, которых покойный в самом принципе не признавал... или слышать о чествовании памяти Л. Н. в заседании российского морского (военного) союза, где читался доклад не чисто военную тему: «иностранное судостроение»… Мы вполне уверены, что ни члены суда, ни участники военного собрания, в котором разбирался вопрос, касающийся военного дела, которое в самом корне  покойный отрицал, не чувствовали никакого противоречия между их чествованием Толстого н некоторыми положениями его ученья.

Это происходит от того, что Толстой хотя и многое отрицал, но также немаловажного утверждал и у его гроба люди невольно забывают первое и вспоминают второе.

Мы находимся в таком же положении. Мы великолепно знаем, что покойный отрицал дорогие для нас основный истины апостольского христианства: богодухновенность Св. Писания, Божественность Христа, Его искупительную миссию, участие в жизни человеческой Духа Святого каш. возрождающего и освящающего начала, основы церкви и пр...

Не можем не сказать, что в этом случае покойный ушел дальше, чем Арий, Социан и др.

Но вместе с тем и мы не можем оставаться равнодушными в эти дни. Во-первых, среди всех качеств Л. Н. Толстого мы отмечаем его несомненную искренность, как в вере, так и в неверии. А искренних Бог не оставляет. Последние земные дни Л. Н. Толстого ознаменовались уходом его  из дома, посещением Оптиной пустыни и вообще действиями, указывавшими на его сознание приближающийся конца и на душевную тревогу. Нам неизвестно, что происходило в его душе в предсмертные часы. Бог все знает...

Но вместе с тем жизнь Толстого была настолько разносторонняя, что для полного суждения о нем нам необходимо посмотреть, на нее с других точек зрения.

Прежде всего, несомненно, перед нами встает образ почившего, как писателя.  Его сочинения: «Война и мир», «Анна Каренина», «Детство», «Отрочество» и др. уже давно стали достоянием читающей публики, просвещенных стран всего мира. Тургенев назвал его «великим писателем земли русской», а теперь уже не только русские, но в иностранные критики называюсь его «величайшим».

Далее. Кто не читал тех произведений Толстого, в которых (Исповедь. Так что же нам делать? и др.) он с такою беспощадностью и силою обличает, пороки передовых слоев русского общества и призывает их к покаянию. Никто до него не говорил так правду русскому образованному обществу. Удалившись же от жизни барина и отдавшись уединенной работа в своей Ясной Поляне, он явился первым моралистом в России, чей голос действительно производил впечатление на тех, которые смеялись над всем «нравственным». И до Толстого у нас были народники, но кто мог, как он, понять народную душу, так трогательно беззаветно  полюбить ее. Кто мог написать такую чудную по простоте нравственную поучительную литературу для народа как он. Он быль учителем своего народа в чистом значении слова.

Но и того мало. Живя в своей Ясной Поляне. Толстой в таких сочинениях, как Царствие Божие внутри вас есть и др. освещал ненормальности и пороки государственной жизни не только своего народа, но и всех народов земного шара. Он говорил, что насилие во всех формах и видах (смертная казнь войны и др.) дело богопротивное и доказывая, что все люди братья, призывал народы к миру, единству и братству. Его призывы переводились на все языки и везде производили свое впечатление. Помню в 1896 году в бытность мою в Англии, когда Толстой выпустил  маленькую брошюру о самоотречении, которая была переведена на другие языки, в газете «Daily Chronicle» была помещена статья, которую надо было назвать дифирамбом Толстому. Англичанин, писавший эту статью, пропитанный до мозга костей буржуазно - капиталистическими воззрениями  окружавшей его среды называл Толстого «нашим отцом». И тогда уже я понял, какое огромное влияние Толстой имел за морями. Страны Запада, увлеченные своею культурою, основанной на борьбе  классов и народов (на милитаризме, капитализме и др.) периодически слышали как из глубины необъятной и таинственной России доносился громкий голос, обличающий их за грехи и призывающий их к жизни любви н мира. И это производило на них впечатление как бы голоса пророка. И никто до Толстого, такого влияния на культурные народы мира не имел. Он был учителем народов.

Но и этим не все исчерпывается. Никогда в Европе никто до Толстого не возвышал свой голос с такою силой против войн и вооружений, как Толстой. И если мы видим усиление  в последнее время тенденций к миру (Гаагская конференция, теперешняя откровенная готовность Англии к разоружению совместно с другими державами и пр.), то все это в значительной степени является результатом той почти фанатической пропаганды в пользу мира, которую вдохновенно вел великий покойник. Он быль проповедником мира между народами.

Наш русский народ обязан Л. Н. Толстому той стойкостью, которую он проявил в деле защиты принципа свободы совести. Все мы помним, как из России выгонялись духоборы и как за  них вступился покойный. В Самарской губ. в самый разгар Победоносцевского режима администрация отобрала детей у молокан Толстой вступился и за них и детей возвратили. При всем этом в письмам, и сочинениях Л. Н. рисовал весь ужас нетерпимости и настаивал на отношении любви к инакомыслящим. Сверх того, он сам по убеждениям, а затем вследствие церковного отлучения попал в среду гонимых за веру сектантов. С ним же вместе, несомненно, центр тяжести нравственной жизни русского народа перешел в сектантство Толстой жил, умер и похоронен как сектант, т. е.  как искатель свободной религии. Умерь Толстой, умер величайший сектант. Уже этот один факт, является огромною гирею на весах религиозной свободы в России. Толстой был борцом за свободу совести.

 Да, Толстой был великий писатель, моралист, учитель своего народа, учитель народов, проповедник мира между народами и борец за свободу совести - он был величайший из русских людей последнего столетия. Но мы скажем еще более. Во всей русской истории мы имели только двух гениев: Петра Великого и Льва Толстого. Подобных им не было у западных народов. Они были люди противоположного характера: один фанатический поклонник и насадитель в России западной культуры и просвещения, а другой такой же фанатический отрицатель этой культуры. Они два полюса мысли; два полюса русской натуры. Но они оба одинаково являются олицетворением стихийной мощи русского народа: широты, всеобъемлемости. Глядя на них, русское сердце может с доверием смотреть на будущее, ожидая явления новых людей, которые обладая гениальностью Петра и Льва, могли бы принести русскому народу  тот божественный эликсир, который излечил бы его от современных недугов и вывел его на лучезарный путь истинного христианства, истинного духовного прогресса. И они грядут...

Полностью читать в PDF формате - Газета «Утренняя звезда» 1910, № 46