Я.И. Жидков: Из воспоминаний прошлого

Мои воспоминания и связанные с ними переживания в значительной степени носят личный характер, но они находят себе оправдание в том, что посильно освещают начальную фазу развития дела Господня в нашей стране.

У нас, верующих, есть добрый обычай всякое наше дело связывать с указаниями Св. Писания. Так и здесь: передо мной два места из Псалмов Давида: 1. Псал. 43, 2 — «Боже, мы слышали ушами своими, отцы наши рассказывали нам о деле, какое Ты соделал во дни их, во дни древние», и 2 Псал. 77, 3 — «Что слышали мы, и узнали, и отцы наши рассказали нам». Эти указания дают мне основание напомнить о том, что Господь соделал через человеков, как чрез Своих орудий, среди других людей и положил в основание построения Царства Божья на нашей родной земле, среди нашего народа. То время, о котором мы будем говорить, относится к мрачным дням русского самодержавия, когда во главе церковного управления находился известный крайний реакционер К. П. Победоносцев, о котором написано, что «он был инициатором полицейских гонений на сектантов». Штундисты и евангельские христиане-баптисты причислялись тогда к самым крайним отщепенцам от православной веры — сектантам, и на их долю выпало немало тяжелых переживаний, которые они переносили прямо-таки с героической стойкостью. С 1880 по 1905 г. влияние К. П. Победоносцева на управление русским народом было очень заметным, а в период 1894 — 1896 гг. особенно отрицательным и тяжелым.

К. П. Победоносцев был очень сухим физически, и современники его так и звали: «восковой старик». Даже многие из православных иерархов питали к нему неприязненные чувства.

В ту пору была жива моя бабушка Анна Васильевна Семенова, вышедшая замуж за моего деда Ивана Степановича Жидкова. Дед мой умер от чахотки, когда ему было около 30 — 35 лет. Несколько лет бабушка прожила вдовой со своими двумя детьми Иваном (моим отцом) и его сестрой — Татьяной, а потом вторично вышла замуж за известного проповедника евангельских христиан-баптистов Якова Деляковича Делякова, родом из Урмии (Персия-Иран). Я бы не стал говорить об Анне Васильевне, если бы она была только моей бабушкой, потому что много было в ее время подобных ей почетных и верующих стариц, но она выделялась из ряда других и своим происхождением, и своим характером, и своей деятельное™. Ее очень ценили пионеры евангельско-баптистского братства, такие, как (В. А. Пашков, М. М. Корф, И. В. Каргель, И. С. Проханов, В. Г. Павлов, В. В. Иванов, Д. И. Мазаев, Н. В. Одинцов, братья С. П. и В. П. Степановы и другие. И не только ее ценили и вели переписку с ней, делясь многими переживаниями по делу Господню тех дней, но и посещали ее лично, так как в ее доме в пос. Дубовке, ныне Сталинградской области, происходили собрания евангельско-баптистского братства. С 1890 года, когда мне было только пять лет, я жил у ней, а отец мой с семьей в это время жил в Харькове.

Бабушка Анна Васильевна родилась в 1834 году в семье известного в тех местах молоканского деятеля Василия Семенова. Дед моей бабки, Семенов, был сподвижником Основоположника молоканства Уклейна. Их семья держалась строгих молоканских традиций. Посад Дубовка, где всю свою жизнь жила моя бабушка, имел в то время около пятнадцати тысяч жителей. Кроме значительного количества православных, там было довольно много старообрядцев, и около половины всего населения принадлежало к молоканству. Молокане строго разделялись на два толка: молокане-«субботники» были, попросту говоря, русскими евреями с обрезанием и другими чисто еврейскими обрядами и решительно отвергали Христа и весь Новый Завет. Они были очень похожи на так называемых караимов, которые больше всего основывают свою веру на Пятикнижии Моисея и только частью держатся других книг Ветхого Завета. Большая же часть молоканства была из «воскресенников», признающих Христа и празднующих воскресенье. К ним принадлежала и моя бабушка Анна Васильевна. Они имели свой молитвенный дом, которым управляли старцы. На собраниях читали Библию и пели Псалмы Давида и некоторые места из других книг Ветхого и Нового Завета. Молоканские традиции были строги: запрещалось употребление вина, курение табака и употребление в пищу свинины. Тех, кто ел свинину, молокане так и называли «свиногрызы». Бабушка рассказывала, что, когда ей было около 18-ти лет и наступило время выхода замуж, в молоканстве не было вечеринок молодежи, как это ввели впоследствии, но молодежь держали очень строго. Все же бабушка научилась в своей семье читать и писать, чтобы уметь читать Библию.

И вот в их семью послали сватов, чтобы посватать молодую девушку за молодого человека такого же возраста. Чтобы уберечь молодежь от баловства, поощрялись ранние браки. Из семьи молоканина Степана Жидкова пришли сваты в дом молоканина Василия Семенова сватать Анну Семенову за Ивана Жидкова. Девушка должна была обслуживать гостей. Но жениха среди гостей не было. И сваты договаривались с родителями невесты обо всем. Жених же и невеста даже не были знакомы друг с другом и только в день брака в молоканском собрании они встречались впервые. Брачащиеся записывались в книгу в местной управе, а потом уже происходило бракосочетание в собрании. Молодые становились на особый коврик на колени, а один из старцев читал над ними из Библии, совершал молитву и псалмопение.

Я спрашивал бабушку — какой же могла быть совместная жизнь, когда они друг друга и не видели и не знали. «А так вот и жили, и хорошо жили», — говорила бабушка. А старики говаривали: «Вот Авраам послал своего слугу Елеазара и он выбрал жену для Исаака, так и мы делаем. И Исаак и Ревекка оба были довольны, и наша молодежь также будет довольна. А если они раньше друг друга не любили — это не важно: поживут — слюбятся».

Так вот и начала жить новая чета: Иван Степанович Жидков и Анна Васильевна Семенова. Жили они мирно, хорошо и любовно, на радость себе и всем своим родным. Они смолоду любили Бога и Библию, хотя чтение ее слышали только в собраниях, и то по-славянски. Муж ее был хорошим кожевником-кустарем, выделывал кожи, возил и продавал по ярмаркам и базарам. Бабушка же ему помогала.

Вскоре около тех дней был закончен перевод Библии на русский язык и вышли первые ее экземпляры. Это было в 60-х годах прошлого столетия. Молокане обрадовались этому, и молодая чета не без трудностей достала и себе одну русскую Библию из первого издания. Это был настоящий праздник, говорила бабушка: как кончался их трудовой день, они брались за Библию и с упоением читали ее страницу за страницей, а потом беседовали в своей семье, а также с другими семьями молокан. Шли толки и разговоры и споры по разным библейским вопросам. Читали и Ветхий и Новый Заветы. Делали разные сравнения и толкования, и споры давали свои результаты. Наезжая на ярмарки и базары, и там вели беседы и споры по разным вопросам Библии, особенно среди молоканства, и бабушка убежденно говорила: «Если бы вы знали, как слова из Библии прямо кололи глаза церковникам, держащимся обрядов. Особенно в вопросе о почитании икон — вся Библия так ясно говорила, что Иконопочитание ненужно. Насчет постов Библия также ясно говорила — какого поста желает от нас Бог (пр. Исайи 58 глава) и т. д.

Посредничество святых и священнослужителей между Богом и людьми Библия также отвергает, указывая на одного посредника — Господа Иисуса Христа и на священство всех верующих (Откр. 1, 6; 1Пет. 2, 5). Особенно для молоканства было ценно, что Бог желает служения Ему не в том или в другом священном месте, а желает служения Ему в духе и истине (Иоан. 4, 23 — 24).

Молокане ухватились главным образом за устранение видимой, обрядовой стороны религии, — о ненадобности постов, заступничества святых угодников, поклонения иконам и прочих внешностей.

Русский перевод Библии особенно окрылил их. Но они, увлекшись спорами об этом внешнем, мало уделяли внимания вопросам внутреннего духовного служения Богу, о духовном рождении, покаянии и прощении грехов и т. д.

И вот этот-то недостаток ясно видели Иван Степанович и Анна Васильевна, его жена. Она говорила: «Ваня, давай-ка еще раз прочитаем 53 главу пророка Исайи, — ведь это все небось о Христе говорится, что на Него возложили грехи всех нас, что Христос суть Агнец Божий». А молоканство как-то замалчивало этот вопрос или обходило его.

И бабушка говаривала: «Вот, дорогой внучек Яша, мы с твоим дедушкой все читали, все думали и молились Богу, чтобы Он нам открыл свой истинный путь, так как души наши не были спокойны. Молокане все свое спасение и упование основывали на делании добрых дел: делай добро и спасешься, а мы у пророка Исайи читали, что «вся праведность наша как запачканная одежда» (Исайя 64, 6). Опять мир души нарушался. И мы часто видели и свои слабости и свое несовершенство и многие недостатки, на которые нам указывали разные места Священного Писания. Мы себя часто представляли как пророк Исайя перед видением святого Божьего престола, где он в страхе воскликнул: «Горе мне, погиб я!» Где найти тот жертвенный уголь, который очистил уста пророка Исайи? А мы видели, что как мы, так и те, кто с нами, были обложены немощами, и мы молились и плакали. Мы часто любили читать покаянный 50-й псалом Давида.

И это не только мы так искали и недоумевали и ждали помощи свыше, но целые семьи то тут, то там — и в Дубовке и в Заплавном и в Пришибе, на реке Ахтубе и в Царицыне — читали Библию, беседовали друг с другом, спорили и молились и искали выхода из тех духовных тупиков, в которые зашли, основываясь только на учении о личных добрых делах, выдвигаемом молоканством вперед. Чтение Библии на чистом русском языке после непонятного для них славянского языка вдохнуло как бы новую струю в жизнь любящих Писание молокан. «Читающий да разумеет», — читали они и радовались, что свет Священного Писания их озарял все более и более.

Казалось, что многие сердца людей, подобных Корнилию из 10 главы Деяния Апостолов, также творивших много милостыни и много молившихся Богу, наконец дождутся своего Петра, скажущего и им особое слово от Бога ко спасению их, которое, как они сознавали, еще не завершено. Они ждали, как Исайя, своего ангела свыше, который принесет уголь с жертвенника и зажжет их сердца и их уста священным Божьим огнем.

Они так жаждали, так к этому стремились и так об этом молились, что ответ не мог не прийти. И он пришел!

У Анны Васильевны в 1858 г. родился сын Иван, а в 1863 году родилась дочь Татьяна. Через несколько лет после рождения дочери Анна Васильевна потеряла мужа, который в одну из зим, возвращаясь с ярмарки, попал на подводе при переезде через Волгу в полынью. Иван Степанович, пока доехал домой, сильно продрог, схватил воспаление легких, а потом скоротечную чахотку и умер, оставив Анну Васильевну молодой вдовой с двумя деткам», Иваном и Татьяной. Это было большим ударом для семьи. Но эти удары встречаются часто на земле, то там, то здесь.

Этим большим и тягостным переживанием Бог еще больше приблизил Анну Васильевну к Себе. Не дух ропота возник в ней, а дух какой-то особой энергии, — воспитать оставшихся на ее попечении двух деток, воспитать из них людей, близких к Библии. Прежних своих духовных исканий Анна Васильевна не забыла, но они в ней разгорелись с новой силой, тем более что ее муж, умирая, завещал ей не забывать Бога, читать усерднее Его истину в Его чудной Книге, говоря, что Бог поможет ей воспитать в истине и правде оставшихся детей. Ее муж умер с какой-то особой надеждой на Того, на Кого Бог возложил грехи всех человеков и его грехи, и он с молитвой на устах ушел в вечные обители.

Оставшейся вдове пришлось перестраивать свое хозяйство по выделке кож и, насколько было в женских силах, она не оставляла своего дела и им продолжала содержать свою семью из 3-х душ.

Вот тут-то вскоре в города и селения на Волгу приехал один выходец из Урмии (Персия) Яков Делякович Деляков. Он окончил библейскую школу известного проповедника Мооди и загорелся желанием проповедовать Евангелие. Его потянуло в Россию. Он стал книгоношей Библейского общества и сначала некоторое время работал в Закавказье в Баку, Елисаветполе, Тифлисе и Владикавказе, разнося книги Священного Писания, и при этом проповедуя Евангелие.

Потом он попал к молоканам в Таврию под г. Мелитополь в большие молоканские села Астраханку и Ново-Васильевку, где скоро образовалась община евангельских христиан, во главе которой стали братья Захаровы — Харитон Данилович, а потом его брат Зиновий Данилович, впоследствии ставший членом Государственной думы.

Но на этом Яков Делякович не успокоился. Его миссионерский пыл тянул его дальше и привел его в город Царицын на Волгу, а потом в Дубовку, села Ахтубинской долины: Пришиб, Заплавное и далее вплоть до Саратова. Во всех этих местах сразу же основались общины евангельского направления. Сколько слез покаяния и обращения к Богу по указанию Нового Завета было пролито там многими обращенцами, уже заранее подготовленными чтением Библии. Яков Делякович дал им то, что он сам имел: он допускал, как и был научен, и крещение детей и крещение взрослых по вере. Вскоре и моя бабушка и ряд других обращенцев приняли крещение, и началось служение Богу в духе и истине.

Уже впоследствии в эти места приезжали из Владикавказа проповедники баптистов братья Иван Кириллович Савельев и Егор Максимович Богданов, и почти все уверовавшие чрез проповедь Я. Д. Делякова стали держаться только крещения по вере, как и сам Яков Делякович, который после долгих личных бесед и переписки с родоначальником евангельских христиан В. А. Пашковым стал на позиции крещения по вере и стал ревностным пропагандистом этого учения. Только образовавшиеся в селах Астраханке и Ново-Васильевке под Мелитополем общины, находившиеся под руководством братьев Захаровых, долгое время оставались под знаменем детокрещенства, пока в дни революции после 1917 г. эти общины совсем не угасли, так как их основные руководители братья Захаровы за смертью сошли со сцены и их члены или присоединились к евангельским христианам-баптистам, или вообще выродились.

Суть воспоминаний заключается главным образом в том, чтобы показать, что искры Божьего огня, брошенные среди человеков изданием русской Библии, дали свои чудные плоды в южном Поволжье, но и в других местах эта святая Книга в среде человеков произвела свое благословенное сильное влияние. Господь Своими благословенными путями простирает Свою чудную помощь сердцам человеческим и обращает их на Свой евангельский путь, так что сбывается пророческое указание: «Как дождь и снег нисходит с неба и туда не возвращается, но напояет землю и делает ее способною рождать и произращать, чтоб она давала семя тому, кто сеет, и хлеб тому, кто ест, — так и слово Мое, которое исходит из уст Моих, оно не возвращается ко Мне тщетным, но исполняет то, что Мне угодно, и совершает то, для чего Я послал его» (Исайя 55, 10 — 11). Да будет так!

Полностью читать в PDF формате - Журнал "Братский вестник" 1957 № 3